После того как Майк назвал Джейсона ублюдком Харпера, Анни поняла, насколько Майк рассержен, уязвлен и пьян — что бы он ни говорил, а Майк любил Джейсона как родного сына, да он и считал его своим сыном. В здравом уме он никогда не позволил бы себе таких выражений.

Но в ту ночь Майк явно был не в себе.

Анни не понимала, с чего он прибежал к ней в комнату, заранее зная, что ответ будет такой же, как и четыре года назад. Но в тот момент ей было не до того. Она судорожно хватала воздух, когда его пальцы отпутали наконец ее горло. И молилась, чтобы Джейсон не проснулся и не услышал борьбы и криков.

Анни заставила себя встать, дрожа от страха и боли. От сильного гнева она совсем забыла осторожность.

— Убирайся с глаз моих долой! — просипела она. — Убирайся из этого дома и не приходи обратно. Я не хочу больше видеть тебя.

Именно это она и имела в виду. Насколько она понимала, браку их как таковому пришел конец. Раньше Майк никогда не поднимал на нее руку, но Анни знала, что это лишь вопрос времени. Она убедила себя, что разорвала свои отношения с Майком четыре года назад.

Задолго до этой ночи, даже до того, как она обнаружила, что Майк лгал ей, их браку всерьез стал грозить распад. Майк любил ее. По крайней мере, настолько, насколько он вообще был способен любить женщину. Но Анни не могла ответить ему взаимностью.

Она пыталась. Она столько сил потратила, стараясь полюбить его. Он все же был не так уж плох. Но сердце ее отказывалось подчиняться приказу, и с тех пор она не могла заставить себя отдать ему самое дорогое. Их интимная жизнь тоже складывалась неудачно, особенно после того, когда Майк наконец понял, что она с самого начала их супружества притворялась, будто получает удовольствие. Анни не знала, понял ли он, что притворялась она не только в этом. Простая и горькая правда заключалась в том, что Анни никогда не возбуждали ласки и поцелуи Майка.

А теперь приехал Харпер, и стоило ему коснуться ее, как ее тут же охватило такое пламенное желание, какого она никогда прежде не испытывала. Сердце ее трепетало. Кровь быстрее струилась по жилам.

А он ненавидит ее. Конечно, он ненавидит ее после всего, что она ему сказала. Чувствовать себя вновь ожившей от одного его прикосновения, когда ничего нельзя исправить, — какая жестокая ирония! У нее кружилась голова от подобных мыслей. Но их отношения, то, что произойдет или не произойдет между ней и Харпером, могут подождать. Ее сыну плохо, он нуждается в ней.

Анни поднялась по лестнице и постучала в его дверь.

— Джейсон?

Ответа не было, да она и не ждала его. Он толкнула дверь и увидела, что Джейсон лежит на кровати, отвернувшись к стене. На шарфе с эмблемой футбольной команды Далласа, подаренном Джейсону Майком два года назад, на Рождество, остался грязный отпечаток кроссовки. Они оба так любили футбол!

Она открыла было рот, чтобы отчитать его — никому в этом доме не разрешалось лежать на кровати в обуви, — но слова застряли у нее в горле. Анни не могла отчитывать его как обычно — случай был не тот. Его вздрагивающие плечи и прерывистое дыхание говорили, что он старается скрыть от матери свои слезы.

— Джейсон, милый. — Она осторожно присела на край кровати. Узкий матрас сдвинулся, его бедро оказалось прижатым к ее боку. Его боль и страдание терзали ее не меньше собственных.

Харпер стоял посреди кухни. У него было такое ощущение, будто по комнате только что пронесся смерч. Он был совершенно выбит из колеи. В голове носились отрывочные и несвязные мысли. Анни. Джейсон. Майк. Господи, как мог один брат сделать такое с другим? Как мог Майк сделать то, что он сделал с Анни?

Харпер ни на минуту не сомневался в правдивости слов Анни.