– Тебя могли застукать в таком виде, саба.

– Простите, сэр, я просто хотела быть готова к вашему приходу, – сипит Лора, не поднимая взгляда.

– Умница, – хвалю я, расстегивая ширинку.

Я знаю, что будет дальше, это наш не первый раз. Но первый, когда мы делаем это в ее кабинете и первый, когда я не растворяюсь в процессе целиком, а думаю о том, как завтра совершу еще одно впервые. Я пойду в клуб, не взяв ее с собой. Потому что буду там ради другой женщины.

На следующий день я загружаю себя работой так, чтобы не думать о предстоящем вечере, не зацикливаться на нем. Но из раза в раз возвращаюсь мыслями к своей идее договориться с Одри посмотреть ее сессию. Мне просто нужно вытравить из головы мысли о том, что произошло в моем доме. Я пытался сделать это с помощью Лоры, намеренно проведя последние три сцены с ней там же, где образ обнаженной Одри был выжжен у меня в мозге.

Вечером толкаю тяжелую дверь и попадаю в привычную и ставшую уже родной атмосферу разврата. За барной стойкой сидит Винс и смеется над чем-то, что рассказывает Амелия. Она отчаянно жестикулирует, пытаясь, видимо, выразить возмущение, чем еще сильнее веселит своего босса. Невольно улыбаюсь, подходя к ним.

– О, Келлан. Рад видеть, дружище, —восклицает Винс, заметив меня.

– Привет.

Мы пожимаем руки и я здороваюсь с Амелией. Она оставляет нас самих. Присаживаюсь за стойку и заказываю привычный бурбон. Как только стакан оказывается передо мной, а дежурные фразы о жизни и последних новостях с Винсом исчерпаны, я впиваюсь в друга взглядом.

– Что интересного запланировано на сегодняшний вечер?

– Ничего особенного. Пара показательных сессий и несколько новых саб. Можешь выбрать, если хочешь. Смотрю ты без своей сегодня.

– Да. Не планировал приезжать сегодня, просто заскочил, – вру я зачем-то. – Как Одри справляется? Она будет участвовать в открытой сессии?

Винс улыбается и смотрит на меня с прищуром.

– Ее сегодня нет.

– Она разве не каждую субботу приходит?

Винс молча изучает мое лицо несколько секунд, но годы работы в адвокатуре научили меня держать эмоции при себе. Так что он, не получив доказательств, которые искал, повернулся в сторону своего стакана.

– Ее уже две недели здесь нет.

– Вот как?

– Да, и я начинаю волноваться. В прошлый раз она перестала приходить из-за переизбытка эмоций, не справлялась с тем, во что окунулась.

У меня внутри начинает все сжиматься. Мы провели с ней сессию две недели назад. Не она ли так сильно повлияла на Одри, что та испытывает эмоциональный дискомфорт? И снова ругаю себя за то, что позволил ей уйти, не подарив должного успокоения.

– Ты звонил ей?

Винс качает головой.

– Слушай, у меня вообще нет привычки поддерживать с ними со всеми контакт вне клуба без лишней необходимости. Но Одри для меня особенная.

– Почему? – спрашиваю я, а сам молюсь всем богам, чтобы Винс не сказал о том, что испытывает к ней нежные чувства.

– Не знаю. Наверное, потому что за гламурным фасадом скрывается дух бунтарки. И она… настоящая, что ли. Особенная и все тут.

Я улыбаюсь. Особенная. Даже я это признаю.

Допиваю виски и встаю.

– Поеду домой.

Винс удивленно смотрит на меня.

– Даже не посмотришь новых саб?

– Пожалуй, воздержусь. – Хлопаю друга по плечу.