Обреченно киваю, потому что половину, по сути, я уже рассказала, а вдаваться в подробности не собираюсь. Открываю рот и слова сами льются из меня. Вот оно – влияние Винса в действии.

Он терпеливо дослушивает мой рассказ, неторопливо расправляясь со своим блюдом. Как только я заканчиваю делиться фактами, Винс промокает губы салфеткой и откидывается на спинку кресла, потягивая воду из бокала. Он изучает меня своим пристальным взглядом слегка прищуренных глаз, из-за чего я начинаю ерзать в кресле.

– Одри, перестань крутиться, – спокойно говорит он. – Ешь, твой завтрак совсем остынет. – Я приступаю к еде, а Винс – к своей привычке вправлять мозги. – Вы оба для меня дороги, каждый по-своему. Но скажу тебе правду, моя дорогая.

– Он мне не подходит, – прерываю я. – Сама знаю.

Винс качает головой и улыбается.

– Я иногда задаюсь вопросом: как ты стала Доминатрикс, учитывая твою несдержанность в разговоре?

– Прости, – с улыбкой отвечаю я.

– Вас с Кеем ждет один из двух финалов: вы либо станете друг для друга целым миром, лидо погубите друг друга.

– Меня не устраивают оба варианта.

Винс снисходительно хмыкает.

– Что ж, я припомню тебе эти слова, когда буду пить шампанское на вашей свадьбе.

– Которой никогда не будет, – скривившись, отвечаю я. Но ловлю себя на мысли, что своими шутками Винс поднял мне настроение, которое в последнее время было в упадке. – И вообще, к чему эти разговоры о свадьбе? Мы знаем друг друга месяц, переспали разок, а ты тут уже себе навернул.

– Слушай, сгораю от любопытства: ты собираешься взыскивать свой долг у Кея?

– Думаю, что нет.

– Но почему?

Потому что не представляю себе, чтобы такой мужчина покорился женщине. Но вслух такого не говорю.

Мы молчим. В какой-то момент Винс откидывается на спинку кресла снова и внимательно изучает меня своими глазами-лазерами, потирая нижнюю губу.

– Что? – не выдерживаю я в конце концов.

– Я вот все думаю, и почему же ты так боишься разочароваться в Кее, увидев его на коленях?

Я сглатываю внезапно образовавшийся в горле ком. Потом понимаю, как испуганно выгляжу, и быстро напускаю на себя безразличный вид. Для пущей убедительности закатываю глаза.

– Ты слишком большое значение придаешь нашему знакомству, Винс.

– Я бы не делал это, не вызывай у вас разговоры друг о друге такой бурной реакции.

– Ты говорил с ним обо мне? – Я замираю, осознав, с какой надеждой прозвучал вопрос, а Винс ухмыляется, убедившись в своей догадке.

– Одри, ты, которая в клубе ведет себя, словно львица на охоте, в жизни такой ягненок. Ты же живешь в высшем обществе, где каменное лицо – привычная маска. Учись уже скрывать свои чувства. Знаешь ведь: сожрут и не побрезгуют.

Пораженно опускаю голову и начинаю ковыряться в тарелке. В это время у Винса звонит телефон и он, извинившись, выходит из-за стола. Смотрю на свои руки и думаю о том, как он прав. Келлан Абрамс стал первым мужчиной, которого я не представляю в роли сабмиссива, и боюсь разочароваться, увидев его в подчинении. Но что меня так пугает, не понятно. Я всегда отношусь к этим… представителям мужского пола из высшего общества, как к грязи на подошве своих туфель от Джимми Чу. Почему же в этот раз такой трепет?

Как-то Айви сказала, что, когда мы находим того самого, свою половинку, то отношение к миру меняется. Мы становимся уязвимыми перед этим человеком и готовы стерпеть многое, даже сломать себя, только чтобы подольше быть с ним. Тогда я думала, что являюсь скептиком до мозга костей в силу своего воспитания и общества, в котором выросла.