— Да, черт тебя возьми! — гаркнул Джаред. — Кто дал тебе это письмо? Моя жена?

— Нет, это ее мамаша, Дороти, послала меня сообщить вам, что они уезжают, а письмо мне дала Джемайма, да еще прибавила, мол, ваша мадама сама вам все объяснит, и еще сказала, что, быть может, вы и не отколошматите ее, когда вернется.

Джонатан взорвался от хохота, но суровый взгляд Джареда усмирил его.

— Джон, мне понадобится корабль и команда смельчаков, готовых рискнуть прорваться через блокаду. Добраться до Англии — дело нешуточное.

— "Спящая красавица" почти готова. Пара-другая заклепок, и можно выходить. А команда?.. Ну что ж, кое-кого знаю. Хоть сейчас отправятся с тобой…

— Разумеется, за мной не заржавеет. Выходим в море через двадцать четыре часа. Надеюсь, доберемся до Англии быстрее сумасбродной особы, на которой я женился. — Он повернулся к Джеду. — Иди на кухню! Марта накормит тебя. А потом можешь отправляться спать. К утру будет готово письмо капитану Брауну. Ну все!..

— Да, сэр! — Джед ушел.

— А как твои дела здесь, обрубил концы? — тихо спросил Джонатан.

— Да вроде бы… В конце концов они должны понимать, что я теперь человек женатый и не могу заниматься тем, что делал раньше.

Хотели еще раз отправить меня в Европу — я отказался. Но сегодня, пожалуй, скажу, что передумал. Если можно уладить конфликт между Англией и Америкой, непременно возьмусь за это. Наполеон нам не союзник, что бы президент Медисон по этому поводу ни думал. Его слишком плохо информируют. Все эти юнцы конгрессмены западных штатов рвутся воевать. Война с Англией для них — все равно что партия в бильярд. Горячие головы! Воображают себе, будто малютка Давид победит Голиафа! Господи, как я устал от всех этих войн, больших и малых! Если Америка намерена стать преуспевающей, нужно строить прочную экономику, а не воевать, война лишь уносит человеческие жизни. — Он помолчал. — Вот ведь, Джон! Опять ты завел меня!

— Выставляй-ка ты свою кандидатуру в конгресс! Сколько раз я говорил об этом.

— Возможно, когда-нибудь я так и сделаю, но сейчас не мешает в собственном доме порядок навести.

— Надеюсь, не жалеешь, что женился? Ты действительно любишь ее?

— Еще как! Эта женщина сводит меня с ума. Она с одинаковой легкостью способна доводить меня до белого каления и воспламенять страстью. Знаешь, за четыре месяца, что мы женаты, ни разу не показала, что испытывает ко мне хотя бы привязанность. А первые слова письма — «Я люблю тебя». Не поймешь — то ли и вправду так думает, то ли дурачит. Ладно! Выясним.

Они вышли из Плимута 14 апреля. Сопутствуемые удачей и попутным ветром, да к тому же с умелой командой на борту, они приплыли в Лондон на три дня раньше тех, за кем погнались сломя голову.

Роджер Брамвелл был немало удивлен, увидев Джареда, но с обычной деловитостью быстро и умело подготовил дом к прибытию хозяина.

— Милорд, я счастлив снова видеть вас! — приветствовал его секретарь. — Даже и не предполагал, что так скоро вернетесь!

— Предстоящее бракосочетание моей подопечной и лорда Суинфорда привело меня сюда. Однако почему «милорд»?

— Милорд, вам пожалован титул лорда. Это хорошо! Советую не пренебрегать им. Англичане придают слишком много значения условностям, и этот титул значительно поднимет вас в их глазах.