— Разумеется, — вежливо подтвердил он, кланяясь Генриетте. — Мы рады оказать вам услугу, леди Драммонд. Ваш муж не придет проводить вас?

— Он… он не может, — сказала Генриетта. — Я боялась упустить вас, а он сел писать письма, чтобы незамедлительно отправить их с посыльным, который привез плохие новости. Посыльный, конечно, доставит письма быстрее, чем мы.

— Несомненно. — Он снова поклонился, но Генриетту не оставляло чувство, что муж Бетси отнесся с большим скептицизмом к ее объяснениям причины столь внезапного отъезда. Тем не менее Джон повернулся к форейтору и приказал: — Поставьте корзину леди Драммонд на крышу.

— О, нет слов, как я рада, что ты едешь с нами, — щебетала Бетси, с трудом забираясь в карету, где уже сидела с ребенком на руках бледная няня с перевязанной щекой. В углу хныкал полусонный Джон-младший.

Предстоит длительное путешествие, с замиранием сердца подумала Генриетта, протискиваясь на кожаное сиденье рядом с няней. Однако выбора не было, и когда они покинут этот город, принесший ей столько горя, она, возможно, почувствует себя лучше. Весьма слабое утешение.

Шестерка лошадей била копытами по мостовой у дома Трогтонов. Форейторы сели на передних лошадей, верховые заняли свои места по бокам кареты. Джон Трогтон бросил прощальный взгляд на пустынную площадь, а затем на крышу кареты, проверяя, надежно ли закреплен багаж. Генриетта крутила на пальце тонкое золотое кольцо, которое заменило печатку Дэниела, пытаясь справиться с подступившими слезами, и вдруг увидела своего мужа, быстро шагающего к дому Трогтонов.

Было ясно, что он одевался наспех. Без головного убора, без камзола под плащом, шарф перекручен, ворот рубашки расстегнут. Плотно сжатые челюсти и мрачный взгляд говорили, что ему сейчас не до внешнего вида.

— А, Драммонд, вы все-таки пришли попрощаться с женой, — приветствовал его Джон Трогтон, собираясь сесть на лошадь.

— Напротив, — сказал Дэниел. — Где она?

— В карете вместе с Бетси и детьми. — Трогтон вынул ногу из стремени. — Что-нибудь не так?

Дэниел, не обратив внимания на его вопрос, подошел к карете и открыл дверцу.

— О, сэр Дэниел, какой сюрприз, — воскликнула Бетси. — Пришли попрощаться с Генриеттой? Не могу выразить, как я рада, что она едет с нами. Это вы очень хорошо придумали. — Она слегка покраснела. — Прошу прощения, я не имела в виду печальные новости из Гааги.

Дэниел, казалось, не слышал оживленной болтовни Бетси. Его глаза были устремлены на жену.

— Теперь в поездке нет необходимости, — произнес он ровным голосом.

— О, вы хотите сказать, что получили хорошее известие из дома? — воскликнула Бетси.

Дэниел не понял, о чем она говорит, но решил, что лучше дать утвердительный ответ.

— Да, благодарю вас, мадам. Мы вернемся в Гаагу через месяц. — Он протянул руку Генриетте. — Выходи.

— Мне бы очень хотелось путешествовать вместе с тобой, — немного разочарованно сказала Бетси. — Но я и так благодарна тебе. — Она вздохнула и похлопала подругу по руке.

Генриетта так растерялась, что не могла ни сдвинуться с места, ни что-нибудь сказать.

Дэниел видел перед собой побледневшее от отчаяния личико, несчастные большие темные глаза, и его сердце сжалось от раскаяния. Поглощенный своим разочарованием, он не заметил, как глубоко было горе жены, толкнувшее ее на такой решительный поступок. Пора было залечить это горе бальзамом прощения и забыть о случившемся.

— Выходи, — повторил он. — В этом нет необходимости, Генриетта.

Она проглотила ком в горле и вышла наконец из транса.

— Мне кажется, будет лучше, если я все-таки поеду с Бетси, несмотря на утешительные вести из дома.