— О, значит, удался! — Генриетта невольно захлопала в ладоши, и лицо ее озарилось сияющей улыбкой, чего не было уже много дней.

— Что именно? — Дэниел подошел к платяному шкафу и достал самый лучший камзол из роскошной парчи, отделанный серебристыми кружевами.

— Ну, разумеется, мой план… О, я забыла рассказать тебе, что сделала, когда маркиза навещала меня.

— Так расскажи. — Выслушав подробности ее беседы с придворной дамой, Дэниел невольно воскликнул: — Какая же ты хитрая.

— Я правильно поступила?

Он кивнул:

— Точно так же сделал бы и я, если бы задумал такой ход.

— Ты доволен?

Дэниел снова кивнул:

— Я же не какое-то неблагодарное чудовище.

Генриетта сплела пальцы и опустила глаза.

— Тогда, может быть, в будущем ты будешь доверять мне?

— Должен сказать тебе, госпожа жена, что ты хитрая бестия. Да, конечно, я понял, что поступал неразумно, не допуская тебя к своим делам, так же как уверен, что ты поняла всю бесчестность своего поведения, невзирая на чистоту побуждений.

— Я не смогу снова пережить то, что было, — тихо сказал Генриетта, протягивая к нему руку. — Те слова, что ты говорил мне.

Он взял ее за руку и нежно прижал ладонь к своим губам.

— Я был ужасно груб, моя фея, и прошу прощения. Я слишком поспешил с выводами. Давай поскорее забудем все это.

— Я больше не желаю оставаться в этой стране. Здесь жаркий климат и коварные люди. Я хочу в Гаагу, к девочкам, хочу родить тебе ребенка.

Дэниел тихо засмеялся.

— Такие желания нельзя оставлять без внимания. Однако не будем спешить. — Он коснулся пальцем ее губ. — Ты действительно была очень разочарована, когда пришли месячные?

— Я думала, ты все забыл.

— Нет, любовь моя, я не забыл ту ночь в саду. Однако подождем, пока не вернемся домой. — Его лицо помрачнело. — Впрочем, где теперь наш дом? Неужели эта проклятая война никогда не кончится?! Англичане должны снова вернуться домой, к своим землям и семьям? Уже десять лет Англия не знает мира и покоя.

— Ты снова собираешься сражаться? — Генриетта вдруг с ужасом поняла, к каким последствиям приведет поддержка Дэниелом короля Карла II… Она как-то не думала об этом.

Словно подтверждая ее мысли, Дэниел мягко сказал:

— Ты знаешь, что я должен. Я предан делу моего короля. Это будет последняя попытка.

— А если король Филипп откажет ему в помощи?

— Тогда мы попытаемся обойтись без нее.

«Я не смогу пережить его смерти», — мрачно подумала Генриетта, глядя на мужа, но оставила эти мысли при себе.

— Ты хочешь позавтракать перед уходом?

— Только хлеб с мясом и пиво, — ответил Дэниел, меняя вслед за ней тему разговора, ибо считал, что всякое утешение будет ложью.

— Я принесу тебе еду. — Она спустилась на кухню, размышляя, что же произошло с девушкой, которая не так давно бесстрашно бросилась в битву под Престоном, видя в этом только волнующее приключение. Теперь такая перспектива вызывала у нее страх, не за себя, так как в ее жизни больше не могло быть сражений, но за тех, кого она любила. Например, за Уилла, который также готов был сражаться за своего короля. А Джулия? Разгорелась ли искра, вспыхнувшая между ними? Неужели Джулии также придется жить в страхе за своего любимого?

Гэрри решительно отбросила мрачные мысли. Она слишком много страдала в последнее время, чтобы позволить нехорошим предчувствиям нарушить вновь обретенное спокойствие.

В эту ночь их большая кровать больше не была для нее холодной и одинокой, как в прошлые ночи.