Генриетта услышала, как хлопнула входная дверь, вышла из комнаты больной и перегнулась через перила.

— Что так быстро, Лиззи? — Затем увидела подавленное выражение ее лица. — Что случилось, милая? Где Хильда?

— Папа отобрал записку для Уилла. — Лиззи поднялась по ступенькам без обычных прыжков. — Я не могла найти Хильду и поэтому пошла одна, но наткнулась на папу. Он сказал, что я не должна ходить одна, отвел меня назад и взял записку себе. — Она остановилась, чтобы перевести дыхание. — Он был недоволен. Мне не надо было отдавать ему записку?

— Конечно, ты должна была отдать, — не задумываясь, сказала Генриетта, пряча свой испуг. Лиззи не должна догадаться, что мачеха имеет секреты от ее отца и вдобавок способствует непослушанию дочери. — Как же иначе? Но ты не должна была идти одна и прекрасно знаешь это. Теперь иди к госпоже Кирстон и займись шитьем. — Она говорила резким тоном, и Лиззи, не привыкшая к тому, чтобы мачеха ругала ее, повиновалась без всяких возражений.

Генриетта вернулась к постели Нэн, тревожно ожидая, что будет дальше.

Глава 19

Уилл с несчастным видом ходил взад-вперед по маленькой комнате, мучительно размышляя, что же делать. Утром он намеревался пойти к Моррисам и еще раз поговорить с отцом Джулии, но затем подумал, что, если ему снова откажут, а это весьма вероятно, Джулии окончательно запретят выходить куда-либо и он не увидит ее до отъезда в Шотландию.

Надо посоветоваться с Гэрри. Она всегда могла найти ободряющие слова, никогда не мирилась с поражением и не терпела хандры. Уилл надел меховую шапку, накинул на плечи плащ и уже направился к двери, когда та внезапно открылась и на пороге появился сэр Дэниел.

— Здравствуй, Уилл, но, кажется, я не вовремя, — заметил Дэниел, глядя на одежду юноши. — Надеюсь, ты позволишь задержать тебя на минуту?

— Да… да, конечно, сэр. Р-рад видеть вас, сэр… Это такая… честь. — Он попятился назад и наткнулся на стул. — П-пожалуйста, входите. Что вам предложить? Правда, у меня нет большого разнообразия вин. Боюсь, сэр, что не смогу оказать вам должного гостеприимства, однако есть вполне сносное пиво, или, если хотите, я попрошу хозяйку принести яблочного вина.

— Почему в последние дни при виде меня ты так волнуешься, Уилл? — с улыбкой спросил Дэниел, жестом отказываясь от предложенных напитков. — При одном взгляде на меня ты краснеешь и не можешь связать двух слов.

Уилл снова покраснел до корней своих рыжих волос и начал отрицать сказанное Дэниелом, что при данных обстоятельствах было довольно глупо. Внезапно он замолчал под пристальным взглядом Дэниела.

Дэниел достал из кармана камзола письмо и задумчиво похлопал им по ладони.

— Я принес тебе записку от Генриетты, — сказал он, заметив, как заблестели глаза его юного друга. В них проявился явный интерес, или, возможно, надежда? — Так как записка адресована тебе, я, естественно, не читал ее, — продолжал Дэниел. — Однако меня очень интересует, о чем может писать моя жена, поэтому, может быть, ты поделишься со мной ее содержанием?

Уилл был ошеломлен.

— Вы… вы не должны думать, что Гэрри и я…

— Нет, я так не думаю, — прервал его Дэниел. — Но я знаю свою жену, Уилл, и уверен: она что-то замышляет. — Он провел рукой по подбородку. — Тебе известна ее способность постоянно попадать в разные переделки… и, конечно, всегда с благими намерениями, — Дэниел протянул Уиллу записку.

Уилл дрожащими пальцами взял листок. Он не мог выдать Гэрри. Если она сказала, что муж вряд ли одобрит ее план, то, значит, так оно и есть. В любом случае теперь все это должно кончиться, ведь Джулия уезжает. Он развернул записку.

Прочитав написанное, Уилл мгновенно забыл о своей хандре, но его радость умерла, едва родившись, когда он посмотрел на Дэниела, чей взгляд не предвещал ничего хорошего.