И не разверзлись в ответ небеса, и не хлынули хляби, и никто не пришел за ним.

Лишь скрипнуло где-то весло ковчега Ноева...

"Ответь же мне, Господи, услышь меня, Господи, верни меня..."

И бежал он душою своею прочь от тела своего. И металась душа его по жизни своей, по городу своему.

Вот видел он себя младенцем и юношей.

Вот узнал он себя мужем и старцем.

Вот грех его был, вот стыд его, вот покаяние.

Вот печаль его расплескалась по небу, вот счастье его идет по земле.

Вот свет души его, вот грязь.

Нет же, нет...

И сколько веков тот Суд Страшный шел?

Вот он - я. А вот он - Ты.

Суди же меня, Господи за дела мои.

Трижды по три он блуждал в впотьмах небытия, ужасаясь бледным теням своей памяти. И, когда свет тьму вдруг эту разорвал - он ринулся навстречу ему, жаждущий избавления от себя самого.

Потерявшийся в сумраке бытия. Ненужный себе, к кому ты сейчас пойдешь?

И сказал ему Голос, молчавший до тех пор, и горы качнулись от Голоса того, и звери небывшие никогда, преклонили головы свои пред Голосом тем:

- ...Где же найти Мне тебя, сын Мой непокорливый?

Где Мне ждать тебя, руки умывший?

Где встретиться нам, отчаявший себя?...

И расцвел свет над землей. И посмотрел он на мир, и увидел он.

С раскаленного неба падал дождь.

То плакали ангелы...

И пал на колени человек, и слезы закапали на следы его, и заботы его растворились в синем воздухе, и лег крест на плечи его...

...Кто-то отер пот с его лба. Лешка открыл глаза и увидел склонившегося над ним улыбчивого, по обыкновению глазами, отца Геронтия:

- Что? Уснул страдалец?

- Наверное... - пожал плечами студент. - Я не знаю. Не могу сказать.

- Ну и не говори. - Легко сказал батюшка. - Почитал?

- Почитал.

- Все ли понял?

- Нет. Не все. Но хотел бы. - Студент с трудом, но все же сел на кровати.

- А что не понятно-то? - священник сел рядом на старую табуретку и внимательно стал слушать Лешку.

- Ну вот, например, почему о детстве Христа ничего не написано?

- Как это не написано? А Рождество Его, а бегство в Египет, а беседа Его в Храме Иерусалимском, в двенадцатилетнем возрасте? Впрочем, это у Луки, ты не читал еще.

- Так это так, фрагменты. А в целом ничего нет.

- Ишь ты... А зачем? Это ж не биографическая книжица какая, а Благая Весть о том, что человеку полезно, а что нет.

- Нам в институте говорили, что это доказательство того, что Христа не существовало?

- Так для атеистов хоть какие доказательства приведи, они все равно не примут Христа. - Махнул отец Геронтий рукой. - Не хотят они видят, так им беда. Не тебе. А так, по их словам, и Аристотеля не существовало, и Платона, тем паче Сократа. И даже Юлия Цезаря. Просто не принято тогда было о детстве писать, если хочешь - это литературный стиль того времени.

- Я вот еще слышал, что Христос воспитывался не то в Индии у йогов, не то у египетских жрецов, которые ему тайные знания передавали.

- Сам-то подумай, чего ляпнул! - укоризненно посмотрел на Лешку священник. - Ты как себе представляешь, чтобы старик, женщина и ребенок через пылающие границы Римской империи пройти, потом через могущественную Парфянскую державу, а потом еще и через княжества Индии, где через одного раджи своему сатане-Шиве поклонялись? Их бы либо в рабство, либо на идольский жертвенник...

- Но ведь Христос - Бог! Ему же все возможно! Мог бы сразу - раз и в Индии!

- А если Он Бог, то чему Его йоги научить могли? Да и какие еще тайные знания? Сказано же Им - кто зажженный светильник под кровать прячет? Наоборот, выносят его, чтоб всем видно было. А прячут сей свет те, кому Христос страшен.

- А нам вот в кружке биоэнергетики говорили...

- Ох ты! - всплеснул руками отец Геронтий.