— Ты вырос здесь? — спрашиваю я.

Люк мельком смотрит на дом.

— Да.

— Думаешь, я им понравлюсь? — нервно спрашиваю я. Я не настолько хорошо знаю

Люка. Из его жизни, я еще никого не встречала, кроме Джины. И технически, я не знакома

с Джиной. Не думаю, что ее пренебрежительное отношение ко мне, через прилавок

«Грайнд Ми», считается знакомством. Однажды, я спросила Люка о ней, он ответил, что

она не была кем-то важным. Я верю ему. В конце концов, ведь я сегодня здесь с ним, а не

она.

Припарковав машину, Люк кладет руку на спинку моего сидения и смотрит мне в глаза.

— Моя семья… — он замолкает, его взгляд перемещается в сторону дома, пока он думает.

— Моя семья довольно сложная.

Не ответив на мой вопрос, он выходит из машины и открывает мою дверь. Пока мы идем, Люк кладет руку мне на спину и направляет к двери. Я задаюсь вопросом, кто еще будет

здесь и жалею, что не спросила об этом по дороге сюда.

К счастью, Дженна и Эверли убедили меня приодеться. Если бы я поехала к Дженне на

День Благодарения, как и планировала, то одела бы джинсы и толстовку. Я уже перестала

носить черные платья с каблуками, но сегодня, сделала исключение. На Люке, под пальто, надеты черные слаксы и белая рубашка на пуговицах-кнопках. Я рада, что не надела

джинсы.

Мы останавливаемся на каменном крыльце и Люк звонит в дверь. Мне никогда не

приходило в голову, что кто-то может звонить в дверь дома, где вырос. Я пытаюсь

представить себе, как делаю тоже самое, перед домом своих бабушки с дедушкой, но не

могу. Затем вспоминаю, что их дом – мой дом – на Коубелл Лэйн, больше не наш.

Позвоню ли я в дверь, когда навещу их во Флориде?

Такое ощущение, что все меняется. Бабушка с дедушкой переехали, у меня скоро

выпускной и через пол года я перееду из общежития. Дженна и Джонатан съедутся, после

нашего выпуска. Эверли будет брать профессора Камдена измором, либо уедет в Нью-

Йорк. Я сниму квартиру, где-нибудь в Филадельфии. Люк берет меня под руку и я

задумываюсь, какую роль он сыграет в моей жизни за шесть месяцев, если у него будет

какая-то роль.

Массивная, входная дверь распахивается и высокая, пожилая женщина, приветствует нас.

— Лукас! Добро пожаловать домой, — эта женщина лучится теплом и гостеприимством.

Она не похожа на сложную, как Люк, несколько минут назад, охарактеризовал свою

семью.

— Миссис Эстес, — приветствует ее Люк, прежде чем представить меня. — Это Софи.

Софи, миссис Эстес, наш управдом.

Управдом? Что, черт возьми, такое управдом? Я улыбаюсь и пожимаю ее ладонь, Люк

помогает мне снять пальто и передает, вместе со своим, миссис Эстес. Управдомы вешают

пальто? Я так погрузилась в себя.

— Кто здесь? — спрашивает Люк.

— Твоя сестра с мужем, тетя с дядей и Холлетты, все в гостиной, — улыбаясь, она

показывает  рукой в сторону прихожей и провожает нас. Эта женщина высокая,

ухоженная, с темными вьющимися волосами, надежно собранными на затылке. Одета в

очень дорогой желтовато-коричневый костюм и черные туфли. Думаю, управдомы не

носят повседневные деловые костюмы.

Коридор переходит в фойе, который является центральной точкой дома. На второй этаж

ведет великолепная лестница. Очевидно, на отделку, средств не пожалели. Слева, я

заметила изысканную столовую, мельком взглянув туда, я поняла, что Миллеры с

легкостью могут рассадить шестнадцать человек, если потребуется.

Мы проходим мимо столовой в гостиную. Переступив порог, Люк бормочет:

— Мы не должны здесь задержаться, — я не уверена, как на это реагировать.