Бренда вскрикнула, потрясенная до глубины души, и он осекся.

– Прости, – пробормотал Гриффин, виновато покачав головой. – Понимаешь, вчера вечером мне казалось, что только я один изнываю от желания. Ты словно отгородилась от меня, и я никак не мог преодолеть этот барьер.

– Мне было страшно, – призналась Бренда.

Дрожь охватила девушку, и Гриффин, который сжимал ее в объятьях, конечно, хорошо понимал, что это значит.

– Боже мой, – со стоном проговорил он, – если бы мы сейчас были дома, одни… Впрочем, хорошо, что это не так. – Он помолчал, не в силах отвести взгляда от ее припухших губ, и уже другим тоном добавил: – Знаешь, здесь поблизости есть маленький ресторанчик; там совсем недурно кормят. Что, если я отведу тебя туда и ты закажешь нам обед, а я пока отправлюсь за покупками?

Бренда, догадавшись, что он имеет в виду, покраснела до корней волос.

– Что такое? – мягко спросил Гриффин. – Струсила?

Она помотала головой, и лицо его просветлело.

– Вот и отлично. Значит, не придется покупать тебе выпивку для храбрости, – поддразнил он и напоследок легонько тронул губами ее губы.

– Вполне, – кивнул Гриффин, подсаживаясь к столику, за которым поджидала его Бренда. – Не хочешь узнать, что я купил? – лукаво осведомился он и, увидев, что она снова залилась румянцем, заявил: – Ты прелестна, когда ты краснеешь.

– Прекрати! – прошипела девушка. Лицо ее пылало.

Все это было так ново для нее – нежное поддразнивание, пронзительная близость… любовь. Однако она понимала, что очень скоро привыкнет к этому и уже не сможет жить без Гриффина.

– Гм… на вид аппетитно, – заметила она, когда официант принес их заказ.

– Да, выглядит недурно, – согласился Гриффин, – но погоди, вот попробуешь на вкус… – Он умолк, зачарованно глядя, как лицо Бренды снова заливает прозрачно-алый румянец. – Ну, а теперь в чем дело?

Она мотнула головой так резко, что волосы, взметнувшись, на миг прикрыли заалевшую щеку.

Нет, на этот вопрос я отвечать не собираюсь, думала девушка. Во всяком случае, не сейчас. Дело в том, что слова Гриффина невольно подхлестнули ее воображение, и она мысленно увидела, как пробует на вкус его жаркую, желанную плоть… а этот образ был слишком эротичным, чтобы говорить о нем вслух.

– Ты умеешь готовить? – спросила она.

– Только самые простые блюда, – признался Гриффин, и его серые глаза на миг затуманились. – Мне пришлось научиться этому, когда не стало отца. Для мамы он был центром вселенной, и после его смерти она потеряла всякий интерес к жизни.

– Это естественно для глубоко любящей женщины, – негромко проговорила Бренда. – Потеря любимого человека ее может даже убить.

Любимого, мысленно повторила она, словно пробуя это слово на вкус. Оно все еще немного пугало ее, и она не хотела задумываться о том, что оно означает.

– В самом деле? – Гриффин покачал головой. – Не думаю. Женщины в большинстве своем остерегаются такой эмоциональной зависимости.

– Если мы и боимся безоглядно доверять мужчинам, то лишь потому, что они слишком часто нас предают, – возразила Бренда.