Они посмотрели друг на друга.

– Гриффин…

Ее переполняло счастье. Он любит меня, ликовала она, я ему по-прежнему нужна!

– Нет, – сказал Гриффин мягко, – погоди. Выслушай сначала меня.

Бренде так много нужно было ему сказать… Объяснить, что она ни на секунду не поверила лжи Майка Роверса, что тосковала, что счастлива смотреть в его глаза, искрящиеся любовью… но она молчала, словно онемев.

– Я люблю тебя, – торжественно произнес Гриффин, – и не стану притворяться, что твое доверие не…

– Нет! – севшим голосом перебила его девушка. – Я доверяю тебе всем сердцем и поняла это в тот самый момент, когда слушала гнусные слова Майка Роверса о том, что ты якобы соблазнил меня, чтобы привлечь на свою сторону… Да разве можно было хоть на минуту поверить в эту чушь? – презрительно воскликнула она и, понизив голос, добавила: – Именно это я и собиралась сказать Майку, когда появился ты. Забавно… – голос ее предательски задрожал, – оказывается, мне нужно было услышать эту грязную клевету, чтобы наконец понять правду. Я ревновала тебя к твоей работе и боялась, что она когда-нибудь может встать между нами.

– Этого никогда не случится! – хрипло заверил ее Гриффин. – Ты моя жизнь, Бренда, моя душа… моя любовь…

От этих слов по ее телу прокатилась уже знакомая горячая волна желания.

– Не смотри на меня так, – пробормотал он, – здесь слишком людно… Господи, знала бы ты, что я пережил, гадая, что с тобой, куда ты подевалась!.. За последние восемнадцать часов я не пропустил ни одного рейса из Джакарты…

– В кассе по ошибке продали мой билет, и мне пришлось ждать свободного места, – пояснила она.

Они стояли, зачарованно глядя в глаза друг другу, как вдруг кто-то, пробегая мимо, толкнул Гриффина, и из его кармана выпали какие-то бумаги. Бренда невольно бросила взгляд на отлетевший в сторону листок и разглядела название престижного университета.

Она нахмурилась, проворно подняла листок и, пробежав его глазами, побледнела.

– Ты решил вернуться к преподаванию? – изумленно спросила девушка. – Но ведь совсем недавно ты говорил, что никогда этого не сделаешь!

– Говорил, – тихо согласился Гриффин.

– Тогда почему?.. – Бренда осеклась. Она уже знала ответ.

– Потому что ты значишь для меня больше, чем центр. Я не хотел, чтобы он всегда стоял между нами, напоминая о твоих страхах и сомнениях…

– Нет, Гриффин, – твердо сказала Бренда. Она словно заглянула в зеркало, где отразилась ее мелкая эгоистичная душа. – Ты не должен этого делать. – Увидев, что ее слова прозвучали не слишком убедительно, она решилась выдвинуть последний, самый важный аргумент: – Ребенку нужен свежий воздух, а не духота университетского городка, и отец, который не будет пропадать на лекциях, а сможет брать его с собой на прогулки в горы или на каноэ.

– Ребенку?.. – Гриффин побледнел. – Ты… ты уверена?

– Не совсем, – откровенно призналась Бренда. – Но ведь рано или поздно это все равно случится, правда? У нас будет сын или дочь.

– Да, – сказал он хрипло, – да, да, да… О Господи, Бренда, какого дьявола мы торчим здесь? Поехали домой…

– Ты ведь так и не спросила, что именно я сказал Картеру Барнаби, – напомнил ей Гриффин.