– Нет, нет и нет! Я совсем не рада тебя видеть! – завопила она, с ужасом ощущая, что совершенно теряет контроль над собой. – И в дом ты войдешь только через мой труп! Через труп, поняла?!

– Великолепно поняла, – покивала головой Эмма. – Не думаю, что это будет таким уж трудным делом. Если продолжишь так кричать, мамочка, то того и гляди сама помрешь…

– Мерзавка!

– Старая идиотка!

– Девочки, девочки, успокойтесь. – В прихожей возникла Лилиан, которую привлекли громкие вопли, и решительно вмешалась в яростную ссору, готовую вот-вот перерасти в побоище. – О, Эмма, сколько лет, сколько зим? Как твои дела? Малыша ждешь?

Эмма покивала и еще раз внимательно оглядела Джеймса.

– Что-то я не пойму, а это-то кто? Ты, Лил, замуж, что ли, вышла? Или это мамин очередной? – На ее губах появилась мерзкая улыбочка.

– Убирайся вон из моего дома! – завопила Луиза, окончательно вышедшая из себя. Любимой дочери обычно хватало трех секунд, чтобы довести ее до такого состояния. Виртуозное мастерство!

Джеймс поймал разъяренную женщину за локти и зажал в железном захвате. Луиза машинально ударила его каблуком в ступню – уроки Билла не прошли даром. Бедняга взвыл и запрыгал на одной ноге, но рук, впрочем, не разжал. В целом со стороны зрелище походило на какой-то медленный танец, в котором оба партнера не вполне пришли к решению, что же они все-таки собираются танцевать.

– Оу-у! Лу, черт побери, больно же! – возмутился он, пытаясь удержать извивающуюся подругу.

– Прекратите, вы, оба! С ума сошли! – надрывалась Лилиан откуда-то из-за их спин.

– А ну-ка, хмырь, сейчас же отпусти мою маму! – В Эмме немедленно взыграли родственные чувства и она метко швырнула в Джеймса маленькую квадратную сумочку, залепив ему ровнехонько по лбу.

Сумочка оказалась твердой, да еще с острыми латунными уголками – на лбу появилась длинная кровоточащая царапина. Пострадавши

– Ой, простите, я не хотела… – с несчастным видом пробормотала Эмма, прижимая руки к груди. – Это я нечаянно… Случайно получилось…

Видимо, привычка сделать что-нибудь необдуманное, а потом долго извиняться досталась ей от матери.

Луиза отступила к стене и в ужасе посмотрела на поле боя. Получалось, что пострадал только ее жених, причем совершенно безвинно…

– Так-так, – пропела Лилиан, обращаясь к потрясенному мужчине. – Прямо как в добрые старые времена! Ты не удивляйся, они через пару дней и за взрывчатые вещества возьмутся… Я бы на твоем месте спешно эвакуировалась. А еще говорят, что ирландцы вспыльчивые и несдержанные…

Джеймс решительно стер с лица струйку крови, стекавшую из рассеченной брови, и призвал на помощь свой самый строгий командный голос.

– Дамы, смирно! Драку отставить! Сейчас мы устроим гостью в ее комнате, дадим отдохнуть с дороги, а потом все вместе пройдем в гостиную и как следует во всем разберемся. Лилиан сыграет роль третейского судьи. Тяжелыми предметами и обидными словами кидаться больше не будем во избежание непоправимых последствий. Возражения не принимаются! Всем ясно? Кру-гом! Шагом марш!

– Сэр! Есть, сэр!

Совершенно случайно бывший полицейский избрал правильную тактику. Стоит дать женщине свободу слова – и она заговорит тебя до смерти. А то еще и покалечит под горячую руку.

Ступня, кстати сказать, болела ужасно. Джеймс вздохнул и похромал на второй этаж – предупредить сына, чтобы попрятал куда-нибудь своих ползучих любимцев: не годится беременной женщине на такое смотреть.

– Может, и собиралась, – хладнокровно ответствовала Эмма, хотя по ее виду было совершенно ясно и понятно, что никакого мужа не существует.