— Дай я укокошу его! — рычит мужик — явно силовой элемент в этой группе, скорее всего, наемный головорез. — Грохнуть — и дело с концом.

— Придерживайся плана, — сипит голос во тьме. — Для нас он важнее живой.

Старки пытается вычислить, далеко ли до убежища. Становится светлее — значит, сейчас утро. Его забрали среди ночи. Возможно, от аистят его отделяют часы, а возможно, он всего в нескольких шагах за воротами старой электростанции, которую они называют своим домом. Станция расположена на берегу Миссисипи. Старки прислушивается, нет ли поблизости реки, но соображает, что течение у нее такое медленное, что даже если бы она была у него прямо за спиной, он ничего бы не услышал. Зато он ощущает запах воды. Старки глубоко вдыхает: в воздухе нет присущей Миссисипи вони гниющей органики и химических отходов. Загнанная вглубь души паника вновь выныривает на поверхность.

И все это происходит в тот самый день, когда он собирался свершить самую свою блистательную атаку!

— Чего вам надо? — спрашивает он.

Наконец, второй член банды выходит из-за дерева. А вон и третий, поменьше ростом, держится в сторонке. У него что-то в руке. Наверно, какое-то оружие. У мужика-головореза морда не закрыта, но на остальных двух черные вязаные маски-балаклавы.

— Проси пощады! — произносит третий бандит таким же свистящим шепотом, каким говорил другой похититель в маске.

— Не дождетесь! — высокомерно заявляет Старки. Наступает тишина. Поскольку руки парня связаны за спиной, ему приходится здорово поизвиваться, чтобы сесть прямо. — Но, уверен, мы сможем договориться.

— Мы знаем, кто ты такой, — отвечает головорез. — За тебя назначена награда — живого или мертвого. Я предпочитаю мертвого.

Так вот оно что. Они собираются сдать его властям за вознаграждение. Но тогда могли бы не будить — просто доставили бы куда надо в спящем виде. Значит, ожидают от него предложения получше; а с хлопателями за спиной у Старки ресурсов предостаточно.

— Называйте вашу цену, — произносит Старки. — Я заплачу больше, чем Инспекция.

Головорез вспыхивает:

— Думаешь, все на свете меряется деньгами? Нам не нужны ни твои, ни юнокопские.

Этого Старки не ожидал.

Головорез смотрит на второго бандита, словно спрашивая разрешения. Второй, который явно здесь за командира, кивает. Старки кажется, что это женщина, но тени пока еще слишком густы, чтобы определить точно.

Головорез обращается к Старки:

— Бирманская Да-Зей платит лучше, причем не только бабками. Она платит почетом. И продвижением по службе.

Страх, до сих пор лишь покусывавший Старки, теперь глубоко вонзает свои зубы. Кровь стынет в жилах, словно они внезапно обледенели.

— Что за шутки!..

Но торжественное молчание свидетельствует, что это не шутки. Есть черный рынок, а есть Да-Зей.

Старки пытается сглотнуть застрявший в пересохшей глотке ком.

— Окей, окей… Мы сможем договориться… Не надо Да-Зей, давайте договоримся! — Похоже, он все-таки молит о пощаде.

— Поздно! — рявкает головорез.

— Нет, — слышен шелест. — Пусть говорит.

Старки знает: это будет самый потрясающий фокус с исчезновением в его жизни — если его удастся провернуть.

— Я могу делать вам поставки, — предлагает он.

— Как-нибудь обойдемся! — отрезает бандит.

— Я не простые поставки имею в виду.