И тут я понимаю, что троллейбусов уже не будет. Идиотка… Спохватилась, бегу куда-то. Не реветь в ванной от незащищенности, не метаться из угла в угол моего зашкафья надо было сегодня весь день, а ехать к Ростику пока светло, пока визит может быть верно расценен. И тут возле меня останавливается черный «Мерседес».

— Куда ехать? — я знаю прекрасно, что он не таксист. Из-за ночного образа жизни столько таких, рыщущих по городу в поисках любви, насмотрелась, что тошно. Всех обычно разгоняла, они и не настаивали, нет так нет, не шибко я прекрасна, да и мала больно.

— На Салтовку.

— Садись.

Сажусь. Что я делаю, мать мою, что же это я делаю, а?

— И что в такую темень можно на Салтовке делать?

— Да, деньги надо забрать…

— У, какой-нибудь дяденька должен за “услуги”?

— Нет, тетенька должна за работу.

— Это в такое-то время, а? — он все понимает, он смеется. Полноватый с редкой шевелюрой каких-то серых, явно давно не мытых волос…

— У вас сигареты не найдется?

— Я не курю. Хочешь, сейчас купим… Ну, так что, на Салтовку очень надо?

— Очень… — делаю жалостливую гримасу, изо всех сил стараясь не понравиться…

— Слушая, а сколько тебе надо для полного счастья, а?

Что ж правду так правду. Отчего-то успокаиваюсь вдруг. Прямой вопрос, прямой ответ… Не слышала, правда, раньше, что судьба в качестве перста «Мерседесы» присылает… Но, оказывается, и это бывает.

— Триста долларов — отвечаю чужим голосом.

Он многозначительно присвистывает… Ловлю себя на том, что мне на миг становится страшно, а вдруг у него нет таких денег… Не слишком ли это много за то, что он от меня хочет?

— Многовато… Обычно берут тридцатку.

— Я не проститутка.

— А как же это еще называется?

Я затыкаюсь, понимая, что он прав.

— Тебе очень нужны деньги? — он кажется, наконец, взглянул на мою физиономию, и понял, сколько мне лет.

— Да.

— О'кей, я согласен.

— Я ничего Вам не предлагала. Вы меня неправильно поняли… Остановите немедленно.

Кажется, мною завладела паника.

— Ну, тихо, тихо… Это совсем не страшно… Ты чего. И потом, деньги ведь такая вещь…

— Деньги вперед, — это не я говорю, не со мной это происходит. Это какая-то гадкая девчонка-проститутка, совсем на меня не похожая… А когда все это закончится, эта девчонка умрет и никогда ее больше не будет. Она нужна только для того, чтобы рассчитаться с долгами… И все, больше ни за чем.

— О'кей, — он притормаживает, достает из кармана пачку купюр, отсчитывает мою сумму, — держи.

Я взяла у него деньги!!! Я взяла у него деньги. Сука, шлюха я последняя. Взяла, и глазом не моргнула…

— Только, между прочим, я ничего не умею. Вам придется меня научить…

— Девственница что ли?

Я киваю.

— Во блин, попал я. Лет-то тебе сколько?

— Скоро семнадцать.

— Ну, хоть не посадят и то хорошо. Странно, в семнадцать лет некоторые бабы уже детей рожают… Слушай, ты хоть улыбнись. А то сидишь перепуганная, так… слушай, я буду называть тебя мышкой, ты такая же серая и забавная.

Он смеется собственной находчивости, я молчу.

— Ну-ка я сейчас хоть товар посмотрю…

И он нагло расстегивает две пуговицы моего плаща, отодвигает шарф, подымает свитер и больно сжимает грудь, не отвлекаясь при этом от ведения машины.