Она растворялась в нем, крепко обвив его шею руками. Все ее тело откликалось на каждую чувственную волну, сладким потоком разливающуюся по венам. Мужчина и женщина двигались в первобытном танце любви, сумасшедшие от желания принадлежать друг другу.

Келли слышала, как бешено бьется сердце Марко и эхом отвечает ему ее собственное. Она ощущала плавное движение мускулов под его смуглой кожей, когда он вторгался в нее, необузданный и неистовый. Он наслаждался ею, но взамен отдавал еще больше, и его тепло перерастало во всепоглощающий огненный вихрь. Этот вихрь уносил Келли все выше и выше, пока наконец с последним яростным движением они не полетели вниз, измученные бушевавшими в них страстями.

Казалось, минула целая вечность, когда Келли почувствовала движение Марко. До нее вдруг дошло, что он тихонько смеется. Она приподнялась и возмущенно воззрилась на него.

— Что здесь смешного?

— Все… Мы! Это просто сумасшествие. — Он улегся рядом на камне. На его лице светилась торжествующая улыбка. — Мы, наверное, все в синяках. Странно, что мы вообще не утонули!

Келли села, обхватив колени руками, словно пытаясь прикрыть наготу.

— Это была твоя идея.

Марко покачал головой. Глаза его насмешливо вспыхнули.

— Я не собирался заходить так далеко. Я и представить не мог, что ты окажешься такой очаровательной распутницей. Но я не жалуюсь, — добавил он, медленно поглаживая кончиками пальцев ее спину. — Разве может мужчина желать большего от своей возлюбленной?

Его возлюбленной… Еще вчера Келли с негодованием отвергала такую возможность. Но даже тогда она знала, что у нее не хватит сил сопротивляться. Ей стало ужасно стыдно при мысли о том, как легко она сдалась. Теперь у Марко есть все основания считать, что он уже получил свое — игрушку, готовую выполнять все его желания, когда ему наскучат узы законного брака. Он может поманить ее пальцем, и она с готовностью даст ему все, что он пожелает, как это произошло сегодня.

Гордость Келли вновь заявила о себе. Она поднялась и подошла к своей небрежно разбросанной одежде. Ее дрожащим пальцам никак не удавалось справиться с застежкой бюстгальтера, но когда наконец Келли надела платье, она уже не чувствовала себя такой беззащитной. Теперь она могла постоять за себя.

— Послушай, — твердо заявила она. — Я буду твоей возлюбленной, пока ты не женишься на Пенелопе. Но я хотела бы кое-что прояснить. Я не твоя игрушка и никогда ею не буду. И не смей меня так называть. Ни на английском, ни на греческом.

С этими словами Келли развернулась и решительно зашагала к машине.

Утром ее разбудило нежное щебетание дрозда. Он пел где-то совсем близко. Келли приоткрыла глаза и увидела маленькую черную птичку, восседающую на перилах балкона. Позади нее колыхались на ветру сине-зеленые кроны вековых сосен. Почему нет моря? — подумала вдруг она. А потом вспомнила все.

Келли повернулась и увидела мужчину, сладко спящего рядом. Черные волосы растрепались, простыня, лишь наполовину прикрывавшая его смуглое тело, почти сползла с кровати. Лорен утверждала, что Марко потрясающий мужчина. Интересно, что сказала бы она, увидев их сейчас?

Завидовать бы точно не стала. О таких мужчинах, как Марко Петронидес, можно только мечтать, но обычной девушке не очень-то благоразумно приближаться к ним. Только невозможно уберечься от любви к нему, от счастья находиться рядом с ним в постели. Ее не останавливало даже сознание того, что она для Марко лишь случайное увлечение.