— Пожалуй, мне следует объяснить причину такой спешки!

— Признаюсь, я очень любопытна, и мне ужасно хотелось бы знать, почему торжеству бракосочетания было отведено так мало времени.

Маркиз нахмурился, словно она затронула тему, которая ее не касалась.

Но в этот момент их пригласили на ужин; она поднялась, он предложил ей руку, и они не спеша пошли по коридору в роскошную столовую, украшенную бесценными гобеленами.

В центре стола стоял огромный золотой подсвечник с восемью свечами, а вокруг — золотые кубки, многочисленные вазы с зелеными орхидеями.

— Какая красота! — воскликнула Рокуэйна.

— Жаль, что они не белые, ведь белый цвет — цвет невесты, но эти орхидеи только-только расцвели, и они показались мне красивее тривиальных белых гвоздик.

— Возможно, этот цвет даже лучше.

— И не думайте, что он может предвещать мне неудачу. На скачках мои цвета — зеленый и черный.

— И я знаю, что вам всегда сопутствует удача, особенно если принять во внимание, какие отличные у вас лошади.

— Не могу пожаловаться, — спокойно сказал маркиз, — хотя мне и не удалось опередить того молодого человека, который бросил мне вызов в самый последний момент на скачках у герцога. Вы, кажется, сказали, что его имя — Патрик Фэрли.

— Я молилась, чтобы победил он, так как это было бы предзнаменованием удачи для него и Кэролайн.

— Теперь мне понятно, почему он так боролся со мной.

Рокуэйна чуть вздохнула.

— Это были волнующие скачки, правда, я даже не думала, что у Патрика есть хоть какой-то шанс. Но теперь пришла его очередь праздновать победу, и мне хочется надеяться, что вы как настоящий джентльмен пожелаете ему счастья.

— А я думал, что и мне пожелают того же! — усмехнулся маркиз.

Рокуэйна не стала возражать, подняла бокал и сказала:

— За Патрика, который выиграл изумительный трофей, несмотря на то, что у него не было никаких шансов.

Маркиз поднял бокал и выпил. Затем он сказал:

— По правде говоря, вы должны были бы поднять бокал и за меня, но, чтобы вас не смущать, я попрошу сделать это позднее.

Рокуэйна не сразу сообразила, что он намекает на то, что и он выиграл трофей — ее саму. Вместо этого она сказала:

— Скоро слуги принесут следующее блюдо, а я рассчитываю, что вы все-таки скажете, почему так спешили в Париж.

— Конечно, — согласился маркиз. — Все очень просто: принц-регент попросил меня конфиденциально купить для него пять чудесных картин, и мне пришлось поспешить, так как завтра их собираются выставить на аукцион.

— Картины! Вот этого я не ожидала!

— А, кстати, просто ради интереса, в чем, по-вашему, была причина спешки?

Рокуэйне не хотелось говорить правду, но она все-таки с вызовом сказала:

— Сначала я думала, что причина касается покупки лошадей, но, поскольку у вас их и так достаточно, в этом деле может быть замешана только… женщина!

Маркиз посмотрел на нее так, словно не верил, что такая девушка может говорить подобные вещи. Затем он сказал:

— Я вижу, Рокуэйна, что вы совсем не похожи на неопытную, неискушенную девушку.

— Мне жаль, что я так разочаровала вас, — ответила она, — но меня не вывозили в качестве дебютантки, а мне уже девятнадцать лет, то есть я на целый год старше Кэролайн.

— И, насколько я понимаю, за этот год вы накопили уйму знаний!

Маркиз снова подсмеивался, и она приняла вызов.

— Все мои знания, смею вас заверить, получены из книг, ибо ни вы, ни другой гость замка никогда не видели меня и не разговаривали со мной.