Изменить размер шрифта - +
Саня у нас этот… самородок!

Тренер посмотрел на меня пристально:

— Ты как, боец? Силы есть?

— В клочья? — переспросил я.

— В клочья, — подтвердил тренер. — Так что хорошо подумай, Сань, может, лучше вернемся в больницу?

— А если выиграю?

— Разрешу котлетки. — Витаутович заговорщицки подмигнул.

— Две порции?

— Да хоть три, — кивнул Лев Витаутович.

 

Глава 20

Скоро на тебя наденут деревянный макинтош…

 

До моего боя оставался примерно час, все это время я планировал просидеть здесь, дабы избежать эксцессов — хотя куда уже больше неприятностей? Похоже, за сегодняшний день я исчерпал лимит неприятностей за год.

От нечего делать я изучил методику Фарбера — ничего особенного, то же боевое самбо плюс владение подручными средствами как боевыми предметами: палка, камень, плоская поверхность типа поверхности стола или стула. Причем на всех видео выступал он как тренер, а не как боец. Единственное видео, на котором он дрался — разрешение спора, где он обещал надрать задницу спецназовцу. В итоге оказалось, что спецназовец в два раза крупнее и тупо задавил Фарбера массой.

Так что опять непонятно, чего ждать от противника. Но волнения не было, как перед предыдущими боями. Я просто знал, что должен победить — иначе кто восстановит справедливость?

Наконец на экране зажглась моя фамилия. Сердце трепыхнулось и забилось ровно. По позвоночнику растекся расплавленный огонь. Я дал «пять» Алексею и зашагал к выходу.

Едва ступил на красную дорожку, как зал взревел, и я чуть не оглох от аплодисментов.

 

— В кр-расном углу — боец, который полностью оправдывает свою фамилию! Александр-р Нер-руши-мый!

— Ура! — крикнула какая-то женщина.

— Ура Нерушимому! — подхватили ее крик.

— Слейся уже! — кричала другая, но ее писк утонул в грохоте приветствия.

Не слушая ведущего, я смотрел на вип-ложе, где сидел Гришин и делал вид, что аплодирует. Ухмыльнувшись и не сводя глаз с вип-ложи, я поаплодировал ему в ответ.

В клетку мы с Толиком вошли одновременно. Он хотел выиграть — и больше ничего. Никаких подлостей вроде бы не мыслил. Правда, смотрел не мне в глаза, а на пятна крови на моем рашгарде.

Пришла пора приветствовать друг друга, ударив кулаком по моему кулаку, Фарбер проговорил:

— Удивил, удивил, Нерушимый. Там столько кровищи было, полчаса отмывали после тебя! Все думали, лишь бы не окочурился, а ты вот, вернулся. Мое уважение. Но учти: бить буду в полную силу.

— Аналогично, — улыбнулся я, и кивнул на вопрос рефери, готов ли я.

— Бо-ой! — объявил он, махнув рукой.

Мы двинулись навстречу друг другу. Сосредоточенный Фарбер тупил, я фронт-киком ударил его в бедро, и, потеряв равновесие, он выбросил правую руку. Я нырнул под нее, взял его в клинч и повалил на спину, оседлав грудную клетку и не давая сделать замах. Фарбер замолотил руками, стараясь дотянуться до моего лица. Я перехватил правую руку, согнул ее в локте, перекрывая шею его же рукой, потом схватил за правый кулак, дернул, переворачивая противника на живот и садясь ему на спину… и спокойно взял на удушающий.

Фарбер сучил руками до последнего, дотянулся до моей повязки и сорвал ее, поцарапал подбородок, но в конце концов захрипел и постучал по мату.

Я первым делом прилепил повязку, вторым похлопал его по спине.

Когда мы поднялись и встали рядом, рефери поднял мою руку.

Я пожал руку Фарберу, мы обнялись, и я польстил ему:

— С оружием мне пришлось бы туго против тебя.

Быстрый переход