— Это то, что нам нужно! — Энтузиазм Димидко перекрывал мое ликование. — Так даже интереснее — с нуля поднимать! Никто от команды чудес не ждет, это хорошо.

— Там еще есть старый состав, человек восемь, — поделился я. — Неизвестно, что это за игроки.

— Ничего, в молодежке наберем недостающих. — Он ненадолго задумался и сказал другим тоном. — Подвох может быть с обеспечением и зарплатами. Типа оклад у вас три тысячи, как у токаря на полставки, живете в общежитии в комнатах на четверых и полк тараканов. Та команда наверняка была из местных, у них было где ночевать.

— Выедем на премиальных за победы и ничьи, — ничуть не расстроился я.

— Но пацаны-то на плохие условия не пойдут. Погосян, вон… Хотя нет, он-то как раз пойдет. А у меня будет скандал…

Только сейчас до меня дошло, что и у Димидко, и у ветеранов есть семьи, и жены вряд ли обрадуются переезду из Москвы в Михайловск, где населения всего шестьсот тысяч.

— У жены хорошая должность, она будет против переезда… — продолжил Сан Саныч. — Но я что-нибудь придумаю. Ездить буду туда-сюда, на худой конец.

— Пятьдесят минут идет экспресс. А без Жеки и Игната мы справимся, — резюмировал я. — Тут ведь вопрос, быть нам как футболистам или нет. Контакты директора клуба, Алексея Смирнова, есть на клубной странице в Комсети. Координатор советовал позвонить ему завтра с утра, когда он будет предупрежден.

— Если договорюсь с ним…

— Когда, — перебил его я.

— Что?!

— Не если договоритесь, а когда.

— А, ну да. В общем, поехали со мной, с пацанами познакомишься, свое мнение скажешь.

— Толку с моего мнения, когда я просто вратарь? — улыбнулся я, уже предвкушая встречу со своей новой командой. — Но, конечно, поеду. Иначе меня от любопытства разорвет.

Даже если условия будут не очень, это только сплотит коллектив и отсеет тех, кто не заинтересован в результате.

И все-таки — в чем подвох?

Домой я не шел — летел. Теперь точно все должно получиться.

Зазвонил телефон: это была Арина. Неожиданно! Улыбаясь и думая, что она будет благодарить за освобождение, я ответил:

— Привет, Ариша.

Но девушка всхлипнула и взмолилась:

— Саша… Сашенька! Забери, пожалуйста, заявление!

Я опешил, в мозгу случилось короткое замыкание. Сегодня день, когда все хотят от меня непонятно чего?

— Какое заявление?

— Мне Лизка звонила, сказала, что с тобой случилось… Прости Славу! Мы поссорились, потом меня оговорили, он и расстроился…

— Расстроился?! — воскликнул я. — А ничего, что он хотел в лесу закопать мой труп? Ничего, что он псих, и когда-нибудь тебя прикончит?

— Ты не понимаешь! Он меня не тронет. Ну пойми ты, любит он меня очень. А я — его. Пожалуйста, — снова всхлип, — забери заявление из милиции!

Хотелось выкатить вагон аргументов, что от таких людей, как Вячеслав Шапошников, надо держаться подальше, и Арине надо радоваться, что ее избавили от идиота, но ее здравый смысл капитулировал. Стокгольмский синдром налицо.

— Проси об этом кого-то другого. Я ни на кого не заявлял…

— Спасибо, родненький! Слава, он хороший, это я виновата…

— Арина, мне некогда, — проговорил я и отключился.

Интересно, в этой версии Союза холостяков штрафуют? Даже если да — не женюсь. Моя половинка в той жизни, Алена, была идеальной, больше таких нет.