Что слепить не будут — огромный плюс. Потому что наши все на нервах, и если дать им надежду на то, что сзади стена, опора, так ведь сокрушат шотландцев, задавят, сомнут! Только дай им эту опору.

— Точно смена не нужна? — поинтересовался теперь Денисов.

— Конечно нет. Вдруг пенальти? Вон же как судят.

— Ладно, — буркнул Марокко.

Так что остаюсь на поле, и замен не сделали никаких. Потому что все в силах и все в злости. И пусть мы проигрываем, но это нечестно. А вот сейчас — посветите мне в затылок, ну!

Ха-ха! Так ни мне, ни нападающим нашим — ни посветить, ни поморгать! Выходя на ворота, я поблагодарил тучу, закрывшую солнце и не собирающуюся его выпускать. Спасибо тебе, футбольный бог!

Только вышли на поле, наши как понеслись, как придавили, и вот он сразу — гол! Есть! Есть надежда на ничью хотя бы. Тогда и не стыдно в Москву возвращаться.

1:3!

И вдруг бегущий с мячом Антон Бако за голову схватился, остановился, а с трибун посыпались пивные стаканы, до меня долетела зажигалка — мелочь, конечно. А вот кроссовкой по голове получить — это уже серьезно.

И вот тут арбитр свистнул и указал командам — с поля!

Он увёл команды — отреагировал, как положено! Все же не до конца они конченные…

Под свист и крики мы ушли в подтрибунное. И пока наши восстанавливали дыхание, радостный Марокко сказал:

— Видите? Если не мешают, так вы — сильнее! И техника есть, и сил хватает. И вообще, братцы, не за себя же играем, за страну.

Пафос, да? Но всё верно говорит, с каждым словом согласен!

— Прямо сейчас мы представляем страну. И матч — последний. И мы проигрываем, но мы же сильнее… Сильнее, да?

— Да! — блеснул глазами Кокорин.

Уж очень у него триггерит, когда наших бьют.

Доносился голос диктор, но акцент у него такой, что через слово понятно. Он говорил, говорил, успокаивал трибуны. Тренер «рейнджеров» тоже обращается к болелам, к фэнью, говорил что-то о правилах и чести. «Онор» — честь, это я понимаю. Все-таки забавный у скоттов акцент, окают и рэкают.

Пятнадцать минут мы сидели в раздевалке. Наконец к нам постучали, выясняя, не против ли мы продолжить игру. А мы не можем отказаться, потому что проигрываем и надо отыграться.

И рванули отыгрываться.

Болелы выли и свистели, шотландцы, они же не англосаксы, воинственные и эмоциональные. У них тоже «наших бьют». Спасибо не кидаются ничем.

И если «рейнджеры» слегка успокоились, то обозленные наши — наоборот, как даванули!

А вот и Кокорин вырвался вперед. Ну как же он красиво бежит! Мягко стелется над травой, мяч как к ноге приклеенный, ведет, ведет… Ну куда ты, куда? Увел уже к лицевой недалеко от правой штанги. За ним двое. А он ровно между ними пяточкой аккуратно так — назад. И набегающий Антон не стал бить по воротам, а щечкой отправил мяч к левой штанге…

А там — никого. То есть не было никого, но набежал, как носорог, наш капитан. Зверь! Всех снесет! Он в упор ка-ак запулил! Я боялся лишь, что промажет. Нет! Точно в ворота, аж сетка взметнулась. И нет положения «вне игры». И нет нарушений никаких. Есть гол!

3:2. Не в нашу пользу, но время еще есть! Этак мы не только вничью можем!

Я включился на полную, стоял, как на пружинах, реагировал на любой удар.

Есть удар! Мощный, из-под защитника. Я выхватил мяч из воздуха и тут же отправил в центр поля. А там так же сходу погнали его направо, на крайнего, разогнавшегося, как паровоз. И он не повел вперед, не попытался обыграть, а перекинул через штрафную площадь.