Ну, Саня! Давай, Саня, жми!

Я и раньше замечал — на свободных мячах Кокорин просто бог. Красиво бежит — просто стелется по траве. Мяч, как привязанный к ноге. Удар!

— Го-ол! — Я не заметил, как ору во всю глотку.

1:1!

Наши налетели на Кокошу, подхватили и давай качать!

Валлийцы, как тот бык, получивший кувалдой по голове: пенальти не забит, в свои ворота пропущен мяч… Поэтому разыграли они мяч неудачно.

Перехват, вертикальный пас вперед — кто это сделал, кто? Прямо под ногу Антохе Бако. Черная молния метнулась вперед, двое поддерживали атаку с флангов, и можно было распасовать, разыграть, и валлийские защитники уже колебались — на кого выбрасываться не знали.

А Антон, не входя в штрафную, выстрелил. Вот ударище у него! Обводящим ударом мяч мимо здоровенного центрального защитника отправился по снижающейся траектории точно в нижний угол ворот. Вратарь «Кардиффа» упустил момент удара, опоздал с броском, лег вдоль линии ворот, почти уткнувшись пальцами в штангу. А сзади него в сетке трепыхался мяч.

1:2!

Свисток к окончанию тайма прозвучал в тишине — болелы не верили собственным глазам. Засвистели они, только когда мы начали уходить с поля — сплотившись, толпой. Я показал Кокорину «класс» и сказал:

— Гол в раздевалку — ваще пять!

— Пять! — Кокоша хлопнул меня по ладони, довольный, как слон. — Ты демон! Такой удар отбил! И мы начнем второй тайм, уже выигрывая.

Игорь поступился принципами и тоже дал нам «пять», приобняв, повел меня в раздевалку.

— Я чувствовал! Молодца! Даёшь второй тайм!

Остальные, кроме Антохи, по-прежнему относились ко мне не очень, только теперь ненависть перековалась в неприязнь.

В раздевалке творилось нечто невообразимое: все чествовали Кокошу, подбадривали друг друга, а Марокко молчал, искоса на всех поглядывая — догадывался, что нам больше ничего от него и не нужно. Во мне клокотала энергия, и я не выдержал, напившись воды, поднялся и воскликнул:

— Ну, видите, прав Максим Романович: мы не слабее! Да мы ваще демоны! Боги! Саня — просто Гермес от футбола, ловкий и изворотливый. Игорь — зевс-громовержец. Антон — Арес…

— А ты, блин, Харон! — хохотнул Угнич. — Не пускающий мяч в Аид.

— Мне Прометей больше по нраву. Дадим стране огня! — Я вскинул руку и издал боевой клич.

Кокорин и Антоха повторили, к ним присоединились остальные, и вот уже все орут, кроме Полоза, тихо сидящего в углу, и Денисова, который считал, что такие игры ему не по возрасту и не по статусу. Ну и Марокко, конечно. Победа его не очень-то радовала, он чувствовал себя оскорбленным — как человек, не умеющий признавать свои ошибки.

Когда страсти поугасли, слово взял Марокко, объявил замены и объяснил цель-задачу — так уныло, что Кокорин аж зевнул и подмигнул мне.

Тут понятно. Раз самые опасные атаки шли через центр, значит, надо центр усиливать. Марокко решил выпустить второго опорника и перейти на трех защитников, выдвинув крайних аж к центру поля. Расчет был понятен: раз за целый тайм «Кардифф» атаковал одинаково и шаблонно — так, значит, будет и во втором. Вот только, может, не будет? Наши ведь еще не включались по-настоящему в атаку!

Второй тайм начался неважно. То есть наши-то выбежали на поле и принялись рвать соперника, но испанская бригада арбитров как будто перестала видеть нарушения на наших игроках. В первом тайме примерно поровну было. А тут свисток за свистком — и все не в нашу пользу.