— Понимаешь, Санек, не мог Вальтер убить Князя. Как говорится — по умолчанию. Вальтер обязан Князю жизнью.

— Как ты узнал?

— Оперская фишка, потом научу.

— Вова, если у вчерашних бандитов конфликт, они о таких вещах забывают.

— Зеленый ты, Шурик. О таких вещах — никогда. Они лучше выйдут из конфликта, — Воха наполнил стаканы, — скажи лучше, чего сам нарыл?

Кошель отпил пива и приосанился:

— У Вальтера есть интерес в строительном бизнесе. Был там один спорный участок под застройку. На него претендовал некто Георгий Солтис. Он обратился к Вальтеру. И тот за деньги решил проблему.

— Ясно. — Воха нахмурился. — Ху из Солтис?

— Личность пока пробиваю. Но тут другое: Вальтер тем самым перешел дорогу Князю. Они встретились. А на другой день посылка с гранатой приходит Вальтеру.

— Видно, при встрече старые приятели не договорились.

Воха сделал большой глоток и покачал головой:

— Как сказал бы мой друг Шульга, конфликт очевидный, а потому — подозрительный. Но, за неимением гербовой — пишем на простой. Работаем по Солтису. Пока истребитель новую звездочку малюет себе на фюзеляже.

— Ты о Носове?

— А о ком же еще?

Воха протянул руку, и напарники чокнулись. В этот момент в прихожей раздался звук проворачиваемого ключа.

Кошель глянул в сторону коридора и пригладил волосы. На что Воха лишь усмехнулся:

— При Ларе ни слова о делах!

— Как скажешь! — Кошель с недоумением пожал плечами.

— А то Солтис этот сдернет за кордон сразу после выпуска криминальной хроники, — пояснил Воха и тяжело вздохнул.

Видно было, что настроение у него резко съехало вниз. И Кошель снова удивился взаимоотношениям напарника с его телезвездой. «Разве Лариса станет так подставлять своих? Кроме того, это же непрофессионально строить версии без подтвержденных фактов?»

— Всем привет! — Лариса заглянула на кухню, сияя обворожительной улыбкой. — Надеюсь, не помешала?

Кошель почувствовал, что краснеет и схватился за бокал.

5

Наутро Воха практически со свежей головой первым делом заглянул в кабинет Захаревича. Тот задумчиво вертел в руках статуэтку, изображающую греческую богиню. Фигурка была упакована в полиэтилен с пупырышками, заклеенный скотчем.

— Что это у тебя, Захар? Вещдок или сувенир? — Воха потер руки, будто собрался ее распаковывать, чтобы пощелкать пупырышки.

— Вот и надо решить, что это: орудие убийства или произведение искусства? — Захаревич по обыкновению склонил голову набок и застыл. В его «научном» мире время текло иначе.

Воха уже привык, что эксперт не торопится сообщить факты, пока не вплетет их в контекст какой-нибудь своей сентенции о мироустройстве. С теми, кто резко бросает пить, всегда так.

— А в чем проблема? — Воха решил проявить вежливость и поинтересоваться.

— Вещь антикварная. Начало девятнадцатого века. А по башке человека ею хватили в двадцать первом. Музейщики уже письмо Петровичу накатали. Требуют расписку, что мы взяли статуэтку во временное пользование.

— А что? Действительно ценная вещь?

— Вообще-то, Вова, в музеях не держат не ценных вещей. Хотя все в этом мире относительно, а цена особенно. — Захаревич отложил статуэтку в сторону и указал Вохе на стул.

— Что-то ты не тем занимаешься, Захар, — Воха сел и наклонился поближе, — по делу Мамедова растолкуй.