— Какие будут предложения? — глянув на инженера, спросил Петр.

— У нас принято сначала интересоваться мнением младших, — неопределенно ответил сорокалетний немец.

— И это правильно, — согласился Петр. — Так куда проще сохранить свой авторитет и не сморозить глупость в глазах младшего.

— Совершенно верно. А еще это возможность для молодых проявить себя.

— А для вас — снисходительно заметить, что молодой человек невероятно прозорлив для своего возраста, коль скоро думает так же, как и старший.

— И это тоже, — вновь согласился инженер, а потом требовательно посмотрел на Петра.

— Значит, так. Мой опыт подсказывает, что рано или поздно они захотят в туалет. И гадить будут не в избушке, а снаружи. Поэтому начнем действовать, как только кто-нибудь из них выйдет на улицу. Учитывая то, что карабин есть только у меня, я буду держать фасад. Вы обойдете с тыла и возьмете под контроль заднее окошко. Итак, убиваю первого. Потом пресекаем попытки бегства. И наконец, предлагаем им сдаться от имени полиции. Они бывшие каторжники и, поняв, что выхода никакого, сдадутся. В России смертной казни нет, а к каторге им не привыкать. Вот и весь план.

— Хм. Как у вас говорят, толково. Возражений не имею.

В этот момент из избушки донесся душераздирающий женский крик. Как там сказал унтер? От бабы не убудет? А вот Петр так не думал. Не кричит так баба, от которой не убудет. И ведь до избушки около сотни метров. Пастухов даже дернулся, чтобы броситься туда прямо сейчас. Но легшая на плечо и слегка надавившая рука инженера остановила. Да, противно, да, от злости скулы сводит. Но сгоряча тут ничего не сделаешь. Их двое против четверых бандитов. И это как минимум.

Инженер успел занять позицию. И даже, наверное, слегка подмерзнуть. Во всяком случае, Петра слегка пробрало. А тут еще и дело к вечеру. Максимум еще час, и опустятся короткие зимние сумерки.

Женские крики прекратились. Либо ее наконец оставили в покое, либо смирилась, осознав всю тщетность стенаний. Но в одном Петр был уверен: она жива. Если бы ее убили, то труп уже выбросили бы на улицу. Ни к чему держать его в доме. Да и не стали бы ее убивать в помещении, вывели бы на улицу, чтобы потом не затирать кровь.

Он уже хотел послать пару пуль в окно, чтобы напугать бандитов и начать с ними переговоры, когда входная дверь отворилась, и наружу вышли двое. Все верно, по большой нужде человек может сходить раз в сутки, а бывает, и в двое. Малая же заявляет о себе куда как чаще.

Подождал, пока они не оправятся за углом конюшни. Конечно, стрелять в неподвижного противника, сосредоточенного на определенном занятии, куда проще. Вот только есть шанс, что второй бросится не в дом, а в лес. Выжить в одной рубахе, даже в марте, здесь проблематично. Но не невозможно. А гоняться за ним у Петра не было ни возможности, ни желания. Поэтому он решил выждать.

Оправившись, оба бандита засеменили к двери. И когда один из них потянул ее на себя, прозвучал выстрел. Петр отчетливо видел, как пуля взбила неподпоясанную просторную красную рубаху, ударив точно промеж лопаток. Отличный выстрел. И кто говорит, что патрон у винчестера слабый? Бандита буквально бросило на дверь.

Будь иначе, и второй скорее всего попытался бы заскочить вовнутрь. Но убитый подпер своим телом дверь, и вот так просто ее было не открыть. Поэтому он кинулся прочь, вдоль избушки в сторону конюшни. И как ни быстр был Петр, передергивая рычаг и удерживая беглеца на мушке, тот успел добежать до угла конюшни. Еще немного…

Но Пастухов не дал ему этих нескольких секунд.