Инженер Кессених, от злости красный как рак, тряс руками, осыпая бранью понурившихся мужиков. Разнос происходил у входа в конторку, в свете фонарей. Рабочий день начинается достаточно рано, а светает пока еще довольно поздно. На востоке едва-едва появилась светлая полоса. Еще немного, и тьму сменят предрассветные сумерки.

Вообще-то картина достаточно комичная. Каждый из шоферов был как минимум на полголовы выше инженера и куда более внушительной комплекции. И тем не менее все пятеро покорно стояли, осыпаемые бранью, разве только носом не шмыгали и не шаркали ножкой. А нет. Вон один из них утерся рукавом телогрейки.

Никакой ошибки. Да, середина апреля. Однако на мужиках надеты телогрейки. Петр, кстати, щеголял в такой же. Просто в кабине грузовика в ней куда удобнее, чем в полушубке. Водители если и носили меховую одежду, то только в нерабочее время. Ведь кроме неудобства есть еще и вариант испортить достаточно дорогую вещь. Ватник же стоит недорого, и если без надобности, его можно пристроить на крючке позади водительского места.

— Ну вот как? Объясните мне. Как можно было не слить воду из котлов?

— Отто Рудольфович, так ведь апрель. Снега уж нет. Вот мы и подумали… — заговорил было один из шоферов, но его тут же оборвал разъяренный инженер:

— Oh mein Gott! Вам не надо думать! Вам нужно только выполнять! За вас уже давно подумали! Вы хотя бы представляете, что сорвали график работ? И это если ничего не разморозится. А ведь может.

Н-да. Нет, не понять Кессениху, немцу до мозга костей, русского человека, у которого расп… В общем, в крови это у него. На генном уровне. А еще извечная надежда на русского Авося, родного брата римской Фортуны. И судя по надеждам, которые всякий раз на него возлагают русские, она таки его младшая сестра.

Весь сыр-бор случился из-за непредсказуемой сибирской погоды. Или скорее уж байкальской. Само озеро все еще покрыто ледовым панцирем, хотя нередко встречаются самые настоящие озера талой воды поверх льда. А вот в округе снег уже сошел практически везде. Разве что на сопках лежит, да и то в складках, подальше от солнечных лучей.

Мало того, вчера был такой солнечный денек, что… Есть такая присказка: «Займи, но выпей». Не сказать, что Петр придерживался подобного мнения, но погодка была и впрямь замечательная. К тому же мужики вовсе не разделяли его отрицательного отношения к спиртному. Торопились они после работы. Вот и побросали свои грузовики, едва только загнав на территорию гаража строительного управления.

А что такого? Жара стояла под двадцать градусов. С наступлением сумерек, конечно, похолодало, но оно и понятно, земля все еще стылая, да от Байкала веет холодом. А ночью ударил двадцатиградусный мороз. Угу. Бывает здесь такое. Случается и летом снегопад. Не часто. И подобное — скорее аномалия. Но вот морозы даже в середине мая — вовсе не исключение. Пусть и не такие крепкие.

Сейчас топки запустили, и они начали прогревать котлы. Если все будет нормально и не прорвало медные трубы в утробах котлов, то через час автомобили выедут на линию. Основное время отнимет бак с запасом воды.

Он расположен между кабиной и кузовом. Во время работы машины вода постоянно подогревается паром, как отработанным, так и избыточным, сбрасываемым предохранительным клапаном. На таком морозе, да еще и при ветре, задувавшем ночью с Байкала, баки проморозило полностью. Однозначно.

Кессених был самым настоящим педантом и срыв графика выполнения работ рассматривал чуть ли не как личную трагедию. Стоит ли говорить, что он снимет с шоферов семь шкур. Правда, не позволит этого больше никому. Его подчиненных может наказывать только он и никто другой.

Собственно, именно поэтому работяги были готовы начистить морду любому, кто вздумал бы пройтись по «их немцу». Кстати, это же относится к остальным немецким специалистам, которые трудятся на строительстве Кругобайкальской железной дороги.