— Ну, я бы не сказал, что так уж уверен в этом человеке.

— Тот самый купец, из-за которого все и началось?

— Вообще-то глупо в случившемся винить его. У нас, почитай, все купечество такое. Просто нашла коса на камень, вот и все. Кстати, Аркадий Петрович, а отчего бы вам не перекупить права аренды?

— Мне? — искренне удивился адвокат. — Кхм… Видите ли, Петр Викторович, я тщеславен, что есть, то есть, но не алчен. Отправляться за золотом, сменив удобства столицы на таежную дикость? Брр. Чур меня. Хотя конечно же свой интерес за посредничество в этом деле и за оформление соответствующих бумаг я не забуду.

— Л-ладно. Все одно я ничего не теряю. Дайте бумагу и карандаш, напишу его координаты.

В то, что адвокат и впрямь сделал все возможное, Петр поверил безоговорочно. Теперь оставалось постараться выйти из сложившейся ситуации с минимумом потерь. Уверен ли он в Завьялове? Игнат Пантелеевич — он, конечно, своей выгоды не упустит, но компаньоном будет вполне надежным.

Согласится ли он на условия Петра? Разумеется. У него попросту не будет иного выхода. Понятно, что Петра лишат купеческого звания. Вот только красноярские чиновники узнают об этом по прошествии какого-то времени. Да еще кто-то должен подать весточку о том, что местечко опустело.

Словом, для того чтобы оказаться первым у кормушки, связей Завьялова скорее всего будет недостаточно. В Красноярске одних только купцов первой гильдии порядка четырех десятков, причем все они золотопромышленники, и немалая их часть — не в первом поколении. Завьялов им точно не конкурент.

А вот в случае, если Петр оформит с ним сделку, дело приобретает совершенно иной оборот. Тут уж никто и ничего не сможет поделать. Как это было в случае с Петром. Разве только подвинуть. Но сомнительно, что кто-то захочет связываться с шурином Кравцова.

Деньги — они, разумеется, решают многие проблемы, но не в том случае, когда замешаны родственные узы. Кравцов не позволит съесть Завьялова, коль скоро тот станет законным арендатором. С Петром же связываться не захотели. Хотя он и не родственник. Так. Всего лишь пару раз спас жизнь господину надворному советнику.

Едва Петр закончил записывать координаты Завьялова, как адвокат поспешил покинуть допросную. Все верно. А что ему тут еще делать-то. Пастухов даже заподозрил, что Аркадий Петрович приходил сюда специально для того, чтобы оформить сделку по прииску. Нет, в то, что он как-то смоделировал ситуацию, Петр не поверил бы. А вот в том, что не преминул воспользоваться обстоятельствами, не сомневался ни мгновения.

Едва дверь за адвокатом закрылась, как на пороге возник надзиратель. Вот интересно, он всех так ненавидит или именно к Петру испытывает такую неприязнь, что кушать не может?

— Встать. На выход.

Нет, однозначно, при одной только мысли о Пастухове у него начинаются проблемы с аппетитом.

Впрочем, мысли об этом ничуть не мешали Петру выполнять распоряжения надзирателя. Законный повод для внепланового пересчета костей своего скелета давать не хотелось категорически.

— К стене.

Едва выйдя из допросной, Петр тут же встал к стене, справа от входной двери. И стоял так, пока надсмотрщик гремел ключами, запирая дверь. Вспомнился чей-то рассказ о том, что, мол, подобное обращение с заключенными в тюрьмах было взращено НКВД. Угу. Чушь собачья. Советские тюрьмы использовали опыт старых тюрем.

— Прямо.

Петр отлип от стены и пошел по коридору. У решетки, перегораживающей коридор примерно через десяток метров, картина повторилась. Учитывая же то, что идти ему в противоположное крыло тюрьмы, процесс этот будет повторяться еще не один раз.