— Это-то я понимаю! С собою можно носить, никто и не заметит. Да и патрон мощный, как вы говорили, любой бронежилет пробьет!

Погонин самодовольно ухмыльнулся.

— Не только поэтому. Из обреза можно стрелять, почти не целясь — оружие наводят на цель рукой. Оно как бы является её продолжением. А человек, инстинктивно, именно рукою почти всегда указывает на цель точно. Ну… почти точно. Да и не удержать обрез иначе — отдача руку вывернет. Попробуй-ка пальнуть с согнутой руки — весь лоб расшибет! И ещё одна вещь есть…

Он потер подбородок.

— Когда стреляешь в человека с близкого расстояния — это совсем другое дело! Издали всё просто. Навел, нажал на спуск — фигурка упала. Всё! Как в компьютерной игрушке. Даже всерьез этого не воспринимаешь как-то… А здесь! Когда именно твоя пуля вывернет ему вонючие кишки или развалит башку на части — это впечатляет!

— Они же попросту с этого сблюют! У них это — первый бой! Ну… почти у всех.

— Да и хрен с ними! Я никому не нанимался в няньки! Сблюют, не сблюют… какая к чертям, разница? Даже если и крыша съедет — так и что с того?

— Но… это же наши люди…

— Мне нужны жестокие, не знающие пощады и жалости, волки! Им в будущем предстоит стрелять. Много! И — не всегда в бою. Это-то ты понимаешь? Нам ещё предстоит расчистить этот мир — тут слишком много лишних людей! Я специально не стал сейчас подробно объяснять им задачу. Даже то, что вся охота идет на одного человека. Какая беда в том, что они завалят ещё кого-нибудь постороннего? Сейчас — нам все спишут, лишь бы удалось уложить Имперца! А под его труп… — Погонин осклабился. — Под него я ещё много чего выторговать смогу!

Рыча моторами, мотоциклы разъезжались по округе. Сидевшие на них молодые люди, сжимали в руках оружие. Самое разнообразное. Но цель — она была у всех единой. Самая завлекающая охота — охота на человека! Что ещё может хоть как-то с этим сравниться? Загнать, показав и доказав жертве, что все её потуги — ничто, по сравнению с твоим желанием и азартом охотника. Лишить его сил, вымотать, сбить дыхание и внушить неуверенность в собственных силах. Так, чтобы человек даже не рискнул пустить в ход собственное оружие. Прижать к дереву и в последний момент, уже поднимая для рокового выстрела револьвер, увидеть в испуганных глазах «дичи» животный страх. И ужас, вызванный предчувствием близкой смерти. И вот именно в этот момент, за краткое мгновение, промелькнувшее перед нажатием на спусковой крючок, ощутить себя богоравным и всемогущим. Ибо, именно ты — и никто иной, здесь и сейчас являешься высшей властью. Властью над жизнью и смертью другого человека.

Напрасно беспокоился помощник Погонина — выращенные ими питомцы, не испытывали никаких нравственных колебаний. Только одна мысль напрягала их всех — «пусть они выйдут ко мне!»

Разъехавшись по указанным местам, мотоциклисты заглушили моторы. Всё… теперь — ждать. Закидав свои машины ветками, молодые люди растянулись цепью на границе совсем густого леса и молодого подлеска. Щелкнули взводимые курки…

Где-то в лесу.

Вот всё я вроде бы по полочкам разложил, а что-то покоя мне так и не даёт. Что же именно?

Да есть одна загвоздка.

Если стрелок сей, что где-то на дереве сейчас меня караулит, не один?

Ведь вполне так быть может, что есть у него парочка ушлых ребятишек на подхвате, которые, в данный момент как раз и топают в моем направлении. Может же так быть? Вполне. М-м-да… веселая перспектива, нечего сказать.