Паломино взял микрофон, и мы услышали его голос из спрятанных динамиков.

- Небольшая задержка, - сказал он. - Придется подождать. Если хотите, можете выпить, бар перед вами. Но не пейте слишком много. Дон Грегорио Васкес Стассман ожидает вас на ужин, и, поверьте мне, там будет, что пить.

Глава 26

- Я не верю, - сказала Белинда.

- Я тоже не верю, - сказал я. - Я не знал, что существует хоть одна цивилизованная женщина, которая могла бы оставить в ванной такой бардак.

Она засмеялась:

- С чего ты взял, что я цивилизованная, дорогуша?

Она провела больше часа, отмокая в большой ванной и соскребая с себя грязь. Теперь, завернувшись ч большую белую простыню, которую мы нашли в номере, она крутилась перед зеркалом, пытаясь соорудить прическу. Она уступила мне ванну только потому, что нам было жестко назначено время.

- Чему ты не веришь?

- Всему этому, - сказала Белинда. - Сначала старый пень с помощью Паломино накачал нас снотворным и привез в эти дурацкие джунгли, где он собирался выбить из меня какую-то информацию, если бы Паломино не схватил не то, что нужно. Иначе бы мы могли месяц сидеть обмотанные этой чертовой изолентой и есть мерзкую вареную козлятину. А теперь он устраивает для нас маскарад и обращается, как с белыми людьми: лимузин, номер люкс в отеле, и, к тому же, наша лучшая одежда из наших собственных чемоданов лежит на постели, выстиранная и выглаженная, и мы получили официальное приглашение на ужин. Пожалуйста, принеси фен и включи, по-моему, сзади у меня еще мокрые волосы.

Когда я сделал, что она просила, она посмотрела на меня и облизала губы, полные и розовые.

- Ты не хочешь трахнуться? - спросила она. - По-быстрому. За те разы, когда у нас не получилось на этих чертовых топчанах.

Я усмехнулся.

- Ты опять за свое. Ничего, кроме секса. Тебе ведь не хочется на самом деле. Ты так говоришь, потому что думаешь, что должна это сказать.

- Да, потому что я боюсь. Знаешь, чего я боюсь? Не того, что меня будут пытать или насиловать, или убьют, но того, что я разряжусь в шифон и нейлон и опять попаду в этот бардак. Это настоящее унижение - Целую неделю носить джинсы. Зачем ему это все?

- С одеждой понятно, - сказал я. - Если бы Васкес хотел одеть нас только для случая, он купил бы мне Новый костюм, а тебе вечернее платье из Парижа. Но это доказало бы только то, что у него куча денег, что мы и так знаем. Он показывает свою власть. Он демонстрирует, что, когда твой бывший начальник, агент федеральной службы, достаточно высокого положения, Прятал наши чемоданы, после того, как он послал Мортона искупать меня в Парана-Ривер, люди Эль Вьехо были там, наблюдали и были готовы добыть спрятанные вещи в любое время, когда этого захотел бы их шеф. А что касается всего остального, я понятия не имею, что у него на уме.

Это было не совсем так. Я чувствовал и был почти уверен, что, окружая нас роскошью после этой ужасной недели в джунглях, он как бы извинялся, а когда человек с неограниченной властью начинает извиняться перед вами или строить из себя вашего приятеля, то и слепому видно, что он что-то от вас хочет и размажет вас по стенке, если не добьется своего. По крайней мере, я не верил, что это простое совпадение: нас привезли в Куско в тот же день, когда прибыла наша группа.

- Поставьте туда, - услышал я голос Белинды, когда, наконец, открыл дверь из ванной. Я не слышал стука. Белинда разговаривала с официантом, который держал поднос с двумя высокими дымчатыми стаканами и ведерком для льда, из которого выглядывало горлышко аристократического вида бутылки. Он поставил поднос на журнальный столик у окна и повернулся.

- С комплиментами от дона Грегорио, - сказал Белинде официант. - Открыть бутылку, сеньора?

- Конечно, - сказала Белинда.