И Каннингам вышла из кабинета, оставив Анну с Раштоном, который даже раскраснелся от волнения.

— Поймите, у меня не было с мистером Коллингвудом никаких дел, — повторил он несколько раз по пути к выходу.

Анна вернулась в совещательную. Увидев, что дверь в кабинет Каннингам открыта, она решила расспросить ее о Коллингвуде. Собираясь постучать в дверь, прислушалась.

— Дело принимает неожиданный оборот. Мы начали с забытого богом притона в Чолк-Фарм и добрались до какого-то таинственного незнакомца. Пусть приедет кто-нибудь из отдела по борьбе с наркотиками с информацией о типе по фамилии Коллингвуд. У меня тут не команда, а сонное царство, мне нужна поддержка.

Анна задержалась у двери, не решаясь обнаружить свое присутствие. От следующей тирады Каннингам она застыла на месте.

— Ну да, она здесь, но какая-то будто пыльным мешком стукнутая. Не знаю уж, почему ее считают сообразительной — пока ничего такого не заметила. Она и рта почти не открывает. Зато есть у меня молоденький рыжеволосый детектив-констебль, так вот он все схватывает на лету. Что там с ней стряслось, когда она работала с вами…

У Анны перехватило дыхание. Каннингам говорит с Ленгтоном?

— Ну ладно, Джимми, но я бы ей прописала по первое число, потому что пока мы ничего не нарыли, кроме одного мальчишки с аутизмом, который дал список номеров чуть ли не всех машин в Лондоне.

Анна резко развернулась и направилась в свой убогий тесный кабинет. Ее трясло от гнева. Понятно, что Каннингам ее в грош не ставит, но сравнить ее с идиотом Гордоном — этого она не могла вынести. Открыла ноутбук и вошла в Сеть. Набрала в «Гугле» имя «Энтони Коллингвуд», но поиск ничего не дал. Она решила перебрать всех известных наркодельцов и, увлекшись, забыла про свою обиду.

Некий Александр Фицпатрик значился в розыске за ввоз большой партии сырого кокаина из Соединенных Штатов. Его последним местом проживания были Бермуды, однако его видели и в Колумбии. Он имел дома во Флориде, на Барбадосе и в Санта-Монике. Число его фальшивых имен оказалось до смешного велико, но среди них было имя Энтони Коллингвуд.

Анна закрыла файл и вновь вошла в Сеть, чтобы проверить, правильно ли она написала это имя. А затем «прогуглила» и самого Александра Фицпатрика.

Все источники описывали его одинаково: красив, харизматичен, невероятно умен, говорит на шести языках. Множество страниц занимали газетные статьи, посвященные его первому аресту много лет назад за торговлю наркотиками. Александра Фицпатрика разыскивали по обе стороны Атлантики. Затем Анна запросила известные имена, под которыми выступал Фицпатрик, и среди двадцати имен вновь появилось имя Энтони Коллингвуда. На самых ранних фотографиях Фицпатрик был стройным привлекательным длинноволосым хиппи лет двадцати; на последних из имеющихся фотографий ему было лет тридцать пять. Дальше — ничего, он словно исчез, однако до сих пор входил в списки самых опасных разыскиваемых ФБР преступников.

Анна вновь и вновь перечитывала все, что было о нем в Сети. Везде неизменно повторялось, что он обладает харизмой, получил образование в Оксфорде, со вкусом одевается, хорошо образован и начитан. Подозреваемый в сотрудничестве с мафией и колумбийскими наркокартелями, неуловимый и опасный мистер Фицпатрик накопил огромные богатства и на протяжении более тридцати лет успешно избегал ареста.

У Фрэнка Брендона ничего этого не было, но, как бывалый детектив, с крепкими кулаками и широкими плечами, он, вероятно, мог защитить Джулию и ее детей. Анна не сомневалась, что, если ее догадки верны, Фрэнк Брендон знал, кем был прежний партнер Джулии. Тогда понятно, почему Фрэнку понадобилась страховка. Как утверждала одна из статей в Сети, Александр Фицпатрик выдал американскому отделу по борьбе с наркотиками других наркоторговцев — поэтому ему так долго удавалось избегать ареста.