Слушая эти прельстительные обещания, Кача и не заметила, как ее окружили со всех сторон, как увлекли к самому камню, как темные худые руки составили хитроумную ловушку…

– Но прежде ты должна умереть! – воскликнула ведьма.

Девушку повалили на плоский камень, рванули на ее груди рубашку, она закричала, но сухая ладонь запечатала ей рот. Увидев нацеленный ей в шею короткий толстый клинок из темного, лишенного блеска металла, Кача закрыла глаза.

– Ты умрешь, ты умрешь, глупенькая… – жутким шелестом твердили ведьмы, – ты покинешь этот мир и войдешь в другой мир, это не страшно, ты всего только умрешь…

Острие коснулось груди, прокололо кожу – но дальше не пошло.

– Говори, Тоол-Ава! Говори смертное слово над сестрой!

– Пусть умрет! Я, Тоол-Ава, огнем своим выжигаю из нее все, что дали ей пришельцы! Все вражеское я из нее выжигаю, чтобы нашим, родным заменить!

Огня не было, хотя что-то горячее и коснулось щек. Кача приоткрыла глаза – это были две ладони ведьмы по имени Тоол-Ава, от них шел жар. Ведьма провела огненные пятна по телу девушки от головы до колен, вскинула руки к небу, сжала кулаки, отступила и застонала, закружилась, всплескивая длинными волосами, топоча босыми пятками, ударяя в ладони. Над ее запрокинутым лицом висел огненный шар – и казалось, будто она пьет живое пламя.

– Она умирает, она умирает!.. – взвыла Тоол-Ава.

– Говори свое слово, Поор-Ава! – раздался звучный грудной голос. – Говори смертное слово над сестрой, Медвежья хозяйка!

– Пусть умрет! Я, Поор-Ава, от Медведицы рожденная, отнимаю у сестры ее имя, врагами данное! – хрипло прорычала самая высокая и крепкая из ведьм. – Когтями и клыками возьму из ее тела это имя – и уничтожу его! Раздеру в клочки! Пусть заслужит себе новое имя!

Острые ногти проскребли по обнаженной груди девушки, оставляя красные следы. Поор-Ава взмахнула руками – и Кача явственно увидела огромные медвежьи лапы с выпущенными когтями в палец длиной, с черными изогнутыми когтями! Лапы вознеслись ввысь, опустились ей на грудь – туда, где бешено колотилось сердце, раздался рык. Кача попыталась рвануться в сторону и скатиться с камня, но ее держали крепко.

Она почувствовала, как когти смыкаются вокруг сердца.

Но смерти не было. Взмыли медвежьи лапы с пустыми когтями – да и не лапы уже, а широкие рукава с бахромой из полос жесткого меха. Поор-Ава, от Медведицы рожденная, закружилась возле Тоол-Авы, рыча и вскрикивая. Высокая меховая шапка еле удерживалась на запрокинутой голове.

– Пусть умрет! Тогда я, Виирь-Ава, наконец-то возьму ее в свои леса! – воскликнул высокий пронзительный голос. – В свои темные, страшные, недоступные пришельцам леса! Пусть хранят ее отныне Семеро медведей Лесного народа!

– Не бойся… – прошептала прямо в ухо Каче та ведьма, что вышла к ней первая. – Сейчас все кончится, и ты станешь совсем нашей, сестричка…

– А я не боюсь… – неожиданно для самой себя прошептала в ответ Кача.

Смерть прошла сквозь нее, не причинив ей вреда, и ушла куда-то в небытие. Начиналась новая жизнь – странная, колдовская, и все же жиэнь…

– Я, Вууд-Ава, защищаю ее от пришельцев своими реками, озерами и болотами! Пусть хранит ее вода и оберегают ее мои Вууд-кули!

– Я, Ваам-Ава!..

– Я, Наар-Ава!..

– Я, Мааса-Ава!..

Кача перестала понимать, что это такое творится.