У нее сформировалась дурная привычка сравнивать Джастина и Эдмонда. И как-то так выходило всегда, что Эдмонд проигрывал другу всухую. Саманта понимала, что происходит что-то не то, и поэтому уходила от проблемы самым примитивным способом: старалась попросту поменьше думать об Эдмонде.

Мысль о возможном — нет, скорее уж почти неизбежном — расставании формировалась где-то на краю сознания, крепла, становилась тверже, росла, как сталактит. Саманта старалась просто не вмешиваться в этот процесс. Когда Эдмонд звонил, она норовила поскорее свернуть разговор, а он и звонил-то, справедливости ради надо признать, не так часто, а сообщения от него она просто складировала в телефоне, оправдывая себя тем, что прочитает их «как-нибудь потом, под настроение».

— Так вот, я оставлю вам машину на случай, если вам что-то понадобится в городе. Может, просто прогуляться захотите, хотя я бы не назвал Клифден лучшим местом для прогулок, когда вокруг — национальный парк, — беззаботно трещал Гордон. — Ехать здесь недалеко, дорога до города одна — не заблудитесь.

Дорога была, конечно, одна, но проложена она была словно не по земле, а по поверхности штормового моря: машина то ныряла вниз, то карабкалась на следующую кочку, то виляла по кривым ложбинкам между холмиками.

— А деревня большая? — спросила Саманта.

— Она ж деревня — как же ей быть большой?

Гордон умел невероятно выразительно дивиться недогадливости и неосведомленности своих спутников. Поначалу Саманта обижалась на это, да и Джастин скрипел зубами, но потом они поняли, что это у него такая манера общаться с людьми, непосредственно выражать свои чувства и вообще — ничего плохого он не имеет в виду…

И правда. Оказалось, что ирландская глубинка — территория еще менее обжитая, чем глубинка британская. Саманте показалось, что улиц здесь от силы две, а так как дом, в который их привез Гордон, стоял на отшибе, на вершине холма, то это и вовсе теряло всякое значение.

— Ладно, голубки, — объявил Гордон, помогая Джастину выгрузить из машины вещи, — не скучайте, отдыхайте, гуляйте, любите друг друга, не перебирайте спиртного, в местном пабе только крепкое пиво… Я приеду в понедельник.

Гордон вывел из гаража велосипед — видимо специально припрятанный тут для этой цели — и укатил в сторону Клифдена.

— Я чувствую себя выброшенной на необитаемый остров, — сказала Саманта, когда он скрылся за поворотом дороги.

— Тогда оглядись получше: видишь вон то стадо овечек? Где есть овечки, там должны быть и люди. И коровы. И свежее молоко.

— Точно. Жаль. — Саманта подхватила сумку и пошла в дом.

Дом потряс ее воображение. Это было место ее мечты. Самое сказочное, самое уютное, самое защищенное… Да и разве может быть иначе, если речь идет об одноэтажном домике, сложенном из тесаного камня бог знает когда, с розовыми кустами под окнами, каменной изгородью, чердаком, камином в гостиной и кухней из настоящего дерева, а не пластика, оклеенного пленкой?!

— Спальня всего одна, — сказал Джастин, бегло осмотрев дом. — Но ничего, диван в гостиной раскладывается.

Саманта рассеянно кивнула. Она задумалась о том, почему в груди шевельнулось легкое разочарование. Неужели она так привыкла спать с Джастином в одной комнате, что теперь ей будет его не хватать?! Бред какой-то.

Холодильник, к чести Гордона и невидимых лепреконов, которые — не иначе — помогали ему, был набит до отказа.

— Ура! Да здравствует домашняя кухня! — обрадовалась Саманта и взялась стряпать обед. — Согласись, это важная составляющая уюта!

— Да, — медленно кивнул Джастин. — Можно, я посмотрю, как ты готовишь?

И опять она встретилась с одним из этих взглядов, которые так коробили ее.