Кстати, если сейчас робкий бросский огонь не вспыхнет, тогда, возможно, во мне проснётся сила Всеволода Тёмного? Вот тогда и использую Червонное Кольцо. Если я получу силу Тёмного Жреца, то эти двое вообще пожалеют, что родились…

Одна лишь мысль, что эти двое превратятся в фарш внутри своих же доспехов, принесла мне радость. А алебарды войдут им в глотку и выйдут через промежность.

«Ну же, Всеволод, ведь это было прекрасное время», — голос Бездны ласковым шёпотом раздался в голове.

Вокруг моей правой руки вспыхнуло тёмное пламя, и стражники, которые подошли ближе, испуганно переглянулись. Пламя чернело, превращаясь в такую привычную мне Тёмную Ауру, и готовилось метнуться в сторону стражников.

Слегка запоздало я понял, что это явно не моё желание… И что эти двое действительно сейчас превратятся в фарш, едва я подумаю использовать Кольцо… Бездна, твою ж расщелину!

С утробным рыком я перехватил правую руку левой, стал бороться сам с собой, заваливаясь на землю и пытаясь остановить тёмную силу. Перекатившись на спину и уставившись в синее солнечное небо, я услышал:

«Давай, Всеволод! Десятый, ну же… Хочешь, я отдам тебе силу Второго Жреца? Ты так хорошо спрятал её, что она доступна и в этом мире».

Меня оглушило ощущение, когда я почувствовал каждую щербинку на дорожке, каждый камушек… Ощутил подошвы ботинок стражников рядом, их доспехи, алебарды. Да, они были усилены и защищены магией, но мне, Всеволоду Десятому, это на один зубок.

Как прекрасна Тёмная Аура! Я уже и забыл, что такое видеть и чувствовать всё вокруг. Чувствовать даже бьющиеся сердца противников. Одна моя мысль — и они остановятся.

А я встану и пойду спасать своих друзей… Да с этой силой я скатаю Левона в тёмный свиток и завяжу шёлковым шнурком, будь этот советник хоть десять раз вампиром.

Виол останется жив. Креона останется… «…жива. Агата останется жива», — голос Бездны едва отличался от моих мыслей.

Ух-х, смердящий свет! Ну, Древо, помоги, что ли?

— Отличная попытка, Бездна, — прохрипел я, чувствуя облегчение.

«Там-там-там!» — в моей голове пролаял Кутень. Цербер хотел прилететь, но я грозным мысленным рыком отогнал его.

Вдруг окажется, что аура цербера, исчадия из глубин Тьмы, будет той самой крупинкой, которая перевесит чашу весов? А так, зажмурившись, я с трудом, но всё же сам прогнал Тьму обратно.

Нехотя Тёмная Аура исчезла, снова оставив меня наедине с бесчувственным, как лесной чурбан, телом варвара. Меня прошиб пот и даже слегка залихорадило, потому что я и так едва восстановился после ранения.

Но вот вроде стало полегче… Открыв глаза, я уставился на встревоженные лица стражников надо мной.

Теперь ясно, чего ждала Бездна. Именно этого момента, когда сила бросской крови будет парализована, а я призову Тьму. Вот она и ударила.

— Господин Малуш, — до меня донёсся голос стражника.

Они как раз, кряхтя, поднимали меня с дорожки. Ну да, северный варвар весил чуть меньше, чем матёрый племенной бык…

— Я и не думал, что его так приложит, — проворчал второй, — Надо будет попросить его сиятельство уменьшить мощность, а то ведь так и убить можно.

— Его сиятельство говорил, что на броссов эта магия действует очень сильно.

Наконец, моих мыслей снова коснулся лай Кутеня. Он истошно интересовался, всё ли со мной в порядке, и я с улыбкой ответил:

— Всё… ух-х… нормально…

— А?

— Вы очнулись, госпо…

Они не договорили. Потому что одно движение мощных рук, и две голову, закованные в крепкие шлемы, с оглушительным звоном встретились друг с другом. И тут уже никакая магия не помогла.

Осторожно уложив на дорожку мгновенно уставших стражников, я оглянулся.