Глава 6

Кэндис заморгала, щурясь от яркого солнца. И тотчас поняла, что она одна — индеец исчез. Девушка села, придерживая рукой одеяло; сердце ее гулко забилось от тревоги.

— Доброе утро.

Вскрикнув, Кэндис повернулась в сторону зарослей кактусов и зарделась, когда увидела, чем занят индеец. Он затягивал шнуровку штанов. Она поспешно отвела взгляд.

— Проголодалась?

В ярком свете дня он выглядел совершенно иначе. Оказалось, что волосы у него не черные, а темно-каштановые, мерцавшие на солнце теплыми бликами. Кэндис никогда не видела таких светлых, серебристо-серых глаз. Лицо его поражало правильностью черт, как и совершенный торс, покрытый рельефными мускулами, игравшими под влажной кожей. Мягкие кожаные штаны облегали мощные бедра.

— Ты что, давно мужчину не видела?

— Не понимаю, о чем это вы. Скажите лучше, где моя одежда?

Он кивнул направо. Кэндис увидела свои вещи, развешенные для просушки на кактусах, в том числе кружевные панталоны и сорочку. Покраснев, она решилась задать вопрос, не дававший ей покоя:

— Вы… вы…

Он посмотрел на нижнее белье девушки.

— Вы это сделали?

— Что именно?

— Вы… — Она запнулась. — Вы изнасиловали меня? Он метнулся к ней и, схватив за плечи, прорычал:

— Похоже, тебе не терпится, чтобы я это сделал. Кэндис растерянно заморгала.

— По-твоему, я изнасиловал тебя во сне? — Он встряхнул ее. — Тебя это возбуждает, да?

— Нет, — всхлипнула она.

Их лица находились так близко, что Кэндис ощущала его теплое дыхание и прикосновение колючего подбородка. Его тонко вырезанные губы оказались прямо перед ее глазами.

— Тебе не терпится узнать, каково это, когда полукровка берет тебя? — Зарывшись пальцами в ее волосы, он запрокинул ее голову назад. — Да?

— Нет! — выкрикнула Кэндис. Внезапно он отпустил ее и выпрямился.

— Когда же до тебя дойдет? — с отвращением бросил он. — Этот полукровка не намерен насиловать тебя, а тем более скальпировать и убивать.

Слова индейца ничуть не успокоили ее. Она не смела пошевелиться, а когда решилась поднять глаза, его не было рядом.

Если он не собирается ее трогать, какая же участь ей уготована? Может, он продает белых женщин в рабство индейцам? И даже если он сам не коснется ее, это могут сделать другие? Лучше умереть, чем быть изнасилованной десятком индейцев.

Фыркнула лошадь.

Кэндис стремительно обернулась и увидела вороного жеребца, щипавшего сухую траву. Его ноги были перехвачены сыромятным ремнем. Она не могла поверить в свою удачу.

Наспех одевшись, Кэндис натянула сапоги и бросилась к коню. Он вскинул голову, скаля зубы.

— Тише, тише, хороший мальчик, — проворковала она. Жеребец явно не доверял ей. Протянув руку, она осторожно погладила его по мощной шее. Он отпрянул, но слегка расслабился.

— Молодец, — прошептала девушка.

Схватив красную попону, она набросила ее на спину вороного, а затем, поднатужившись, взгромоздила сверху сорокафунтовое седло. Она тяжело дышала от напряжения, спешки и страха. Не переставая ворковать, Кэндис перебросила через шею коня поводья и, нагнувшись, распутала ремни, которыми его стреножил хозяин. Отбросив их в сторону, она тревожно огляделась.