Близилась наша первая зима после Первой Атаки. Я ещё не имела никакого представления о том, как переживать столь масштабное препятствие, хотя и предчувствовала надвигающиеся крупногабаритные трудности. Из за этого предчувствия, впоследствии ставшего у меня “сезонным”, в тот раз я и выбралась в очередную вылазку. Снег должен был выпасть со дня на день, после же того, как он ляжет на землю, высовываться на улицу станет опасным из за следов, долго остающихся на снежном покрове. Даже осенью, пробираясь через кусты, я беспокоилась о своих следах, не забывая их затирать при их наличии, что же станет с моим нервным тиком зимой? Я приходила к выводу, что для того, чтобы не сойти с ума от нервозности, зимой мне будет лучше не высовываться из дома вовсе, вплоть до окончательного схода снега. Так что та вылазка должна была стать последней перед нашей первой тяжелой зимой.

Я направлялась к заранее выбранному дому, расположенному в пятистах метрах вглубь города от нашего дома. В этом доме когда то жила запасливая домохозяйка. Её останки до сих пор лежат в прихожей – я заперла их там, чтобы трупная вонь не распространялась по дому, но даже запертая дверь справлялась не очень качественно. Трупная вонь ещё на протяжении двух лет нависала над этим городом, а потом, после второй зимы, вдруг исчезла, словно выдохлась. Однако расплодившихся крыс всё ещё оставалось неописуемо много. Благо Лив не дала этим тварям осадить наш дом: в первые же годы она перетравила целую орду наступающих со всех сторон крупногабаритных противников мощнейшим ядом, найденным нами в одном из подвалов бывших элитных многоэтажек. Но пробираясь к намеченному дому тёмно серым декабрьским днём я думала не о шуршащих в осенней листве крысах. Я думала о семье, которая прежде жила в этом доме. Судя по фотографиям, развешенным по всему дому, у этой женщины до Первой Атаки был обеспеченный муж лет на двадцать старше неё, трое сыновей приблизительно возраста Лив, один мальчишка может чуть младше, и целых три декоративных белых шпица, наверное щедро подаренных каждому из сыновей. Других трупов обитателей этого дома я так и не увидела ни в доме, ни на прилегающей к нему территории. Куда подевались муж, дети и питомцы этой запасливой молодой женщины, так заботливо и аккуратно рассортировавшей все запасы продуктов, и хозяйственных принадлежностей их на первый взгляд счастливой семьи? Тайна, раскрыть которую я никогда не смогу, да и не желала бы.

Продвигаясь к цели, в уме я перечисляла продовольственные остатки, ожидающие меня спрятанными мной же в узком подвале: десять упаковок риса, пять пачек макарон, двенадцать банок рыбных консервов, девять банок консервированного супа, три упаковки крекеров, упаковка соли, половина упаковки рафинированного сахара, три упаковки чая. Все остальные продукты мы с Лив вынесли за два захода на прошлой неделе. Изначально я планировала оставить эти продукты припрятанными, но грядущая зима так сильно пугала меня, что я всё таки решила обчистить этот дом до последней нитки.