II

Фрэнсин Лей сидела в низком красном кресле у столика, на котором стояла алебастровая ваза. Из вазы поднимался дым от только что брошенной туда сигареты, струйки его свивались узорами в неподвижном теплом воздухе. Фрэнсин сидела, закинув руки за голову, и взгляд ее дымчато-голубых глаз был томным и манящим, темно-рыжие волосы падали на плечи свободными волнами, в которых дрожали синеватые тени.

Джордж Дайл склонился над ней и поцеловал в губы. Губы его горели, по телу прошла медленная дрожь. Девушка не шелохнулась. Кода Джордж выпрямился, она лениво улыбнулась ему.

— Послушай, Фрэнси, — низким густым голосом сказал Дайл, — когда ты, наконец, бросишь своего картежника?

Фрэнсин Лей пожала плечами, не вынимая рук из-за головы.

— Он честный игрок, Джорджи, — лениво протянула она. — А это что-то да значит в наше время. И кроме того, у тебя нет денег.

— Деньги я могу достать.

— Как? — У нее был низкий хрипловатый голос, который трогал Дайла, как звуки виолончели.

— У Кэндлиса. У меня есть о чем побеседовать с этим субчиком.

— Например? — лениво поинтересовалась Фрэнсин.

Дайл мягко оскалился и с наигранной невинностью широко раскрыл глаза. Фрэнсин Лей подумалось, что белки его глаз вовсе не белые — но какого-то странного, неопределенного оттенка.

Дайл взмахнул незажженной сигаретой:

— О многом… Например о том, как он обвел вокруг пальца одного серьезного малого из Рено в прошлом году. Его сводный брат сидел здесь за решеткой по обвинению в убийстве, и Кэндлис затребовал и получил двадцать пять тысяч за то, чтобы оправдать его. Но потом он пошел на сделку с прокурором округа и все-таки упрятал паренька за решетку.

— И что же предпринял серьезный малый в связи со всем этим? — мягко спросила Фрэнсин Лей.

— Ничего. Пока что. Вероятно, до сих пор он думал, что дело на мази.

— Но когда он узнает, что его провели, Кэндлису не поздоровится. — Фрэнсин задумчиво покачала головой. — И кто же этот человек, Джорджи?

Дайл снова склонился над ней и понизил голос:

— Я идиот, что говорю тебе все это. Его зовут Заппарти. Я с ним не знаком.

— И не стремись познакомиться, если у тебя есть хоть капля здравого смысла. Нет, спасибо, Джорджи. Я не полезу в эти дела следом за тобой.

Дайл беззаботно улыбнулся, ровные зубы сверкнули на смуглом гладком лице.

— Предоставь все мне, Фрэнси. Просто забудь все, о чем я говорил, за исключением того, что я без ума от тебя.

— Налей еще, — сказала девушка.

Они находились в гостиной в шикарном номере отеля. Убранство комнаты было красно-белым и напоминало официальные интерьеры посольств: красные узоры на белых стенах, тяжелые белые портьеры по обеим сторонам венецианских белых жалюзи, полукруглый красный ковер с белой каймой у камина.

Дайл подошел к буфету, налил шотландского виски в два стакана, бросил в каждый по кубику льда, добавил минеральной воды и, держа стаканы в руках, вернулся к столику, над которым до сих пор вились тонкие струйки дыма из алебастровой вазы.

— Брось своего картежника. — Дайл подал Фрэнсис Лей стакан. — Это он, а не я, втянет тебя в какие-нибудь грязные дела.

Она глотнула из стакана и кивнула. Дайл взял стакан из ее рук, отпил из него, поднеся к губам той стороной, какой касались ее губы, склонился над ней и снова поцеловал.

В дверном проёме, ведущем в небольшую прихожую, висели красные занавески. Они раздвинулись на несколько дюймов, и в просвете показалось мужское лицо, холодные серые глаза некоторое время созерцали сцену в гостиной.