— Ты хочешь меня ударить? — промолчав, спросила Фрэнсин Лей.

Де Рус быстро глянул на нее и отвел глаза в сторону. Он поставил стакан, отошел от буфета и бросил через плечо:

— Нет, пока ты говоришь правду.

Он опустился в глубокое кресло, поставил локти на его ручки и закрыл лицо ладонями. Фрэнсин Лей некоторое время смотрела на него, потом подошла, присела на ручку кресла, осторожно откинула голову Де Руса к спинке кресла и начала нежно гладить его лоб.

Де Рус закрыл глаза. Тело его расслабилось и обмякло, и голос зазвучал сонно.

— Ты спасла мне жизнь в «Египетском клубе». Может быть, это дало тебе право позволить красавчику выстрелить в меня.

Фрэнсин Лей молча гладила его волосы.

— Красавчик мертв, — продолжал Де Рус. — Кувалик отстрелил ему половину лица.

Рука Фрэнсин Лей замерла на мгновение — и снова продолжала гладить его волосы.

— Там была замешано жена Кэндлиса. Интересная штучка. Ей нужны были деньги Хуго и все мужчины на свете — кроме самого Хуго. К счастью, Кувалик не пристрелил ее. Она выложила все. И Заппарти тоже.

— Да, милый, — спокойно сказала Фрэнсин Лей.

Де Рус зевнул.

— Кэндлис мертв. Он был мертв еще до того, как мы ввязались в эту историю. От него все хотели только одного — чтобы он был мертв. А Паризи было все равно, поскольку ему заплатили.

— Да, милый, — сказала Фрэнсин Лей.

— Остальное доскажу утром, — хриплым сонным голосом сказал Де Рус. — Думаю, я и Ники в расчете с законом… поехали в Рено, поженимся… меня тошнит от этой собачьей жизни… налей мне еще выпить, детка.

Фрэнсин Лей не шевельнулась, лишь мягко, успокаивающе провела пальцами по его лбу и вискам. Де Рус сполз пониже, и голова его упала на плечо.

— Да, милый.

— Не называй меня «милый», — хрипло проговорил Де Рус. — Зови меня просто «шляпой».

И когда Де Рус заснул, она встала с ручки кресла и села в кресло напротив. Она сидела очень тихо и смотрела на него, подперев подбородок тонкими изящными руками с ногтями вишневого цвета.