— Мистер Холмс, там пришел один джентльмен, который настаивает на том, чтобы вы его приняли. От него невозможно отделаться.

— Мне ли вас учить, что делать? Сколько вы уже у меня работаете?

— Я сказала ему, что вы диктуете в машину, но он говорит, что его дело просто не может ждать. Он грозился, если я не войду и не предупрежу вас, он войдет сам, без разрешения.

— Где Сэм? Позовите Сэма и вышвырните его! А будет сопротивляться, вызовите полицию!

— Но, мистер Холмс, он сам  полиция. Именно поэтому я и решила, что уж лучше я зайду и вы сами…

— К чертям полицию! Наверное, я машину поставил где-нибудь в неположенном месте! Невероятно — как раз когда я занят центральной сценой всей книги! Вы понимаете, что все это записалось на машину и мне придется начинать снова, с конца последней записи? Мне жаль это делать, мисс Траслоу, но — увы! — вы нарушили одно из моих самых первых и незыблемых правил, которое я вам постоянно внушаю с тех самых пор, как вы взялись помогать мне в работе. Никаких вторжений во время творческого процесса, ни даже в том случае, если все здание вокруг меня будет охвачено огнем! Боюсь, после сегодняшнего дня вы мне больше не понадобитесь. Закончите печатать, что там у вас есть, а когда будете уходить, Сэм выдаст вам чек.

Погодите! Это и есть тот человек? Что это вы себе позволяете, вламываетесь в мой дом, поднимаете такую суматоху? О чем вы хотите поговорить со мной?

Уэнджер (тихо):

— О вашей жизни.

Часть пятая

Холмс, последний

Казалось, за спиной моей стоит

С улыбкою, что душу леденит,

Бесплотный неподвижный призрак.

Мопассан

Глава 1

Женщина

Их было четверо в спальне общежития, все на разных стадиях раздевания перед отходом ко сну. Одна растянулась на кровати, только почему-то с ногами на подушке. Вторая, касаясь носком пола, будто застывшая в танце балерина, примостилась на подоконнике. Третья сидела на полу, обхватив руками колени и положив на них подбородок. Четвертая и последняя — единственная, кто говорил, — была в кресле. Не сидела в нем, как обыкновенно понимают данное положение, а распласталась поперек, будто меховая полость. Один подлокотник поддерживал ее локти, через другой были перекинуты ноги. На животе у нее лежала раскрытая книга, двигаясь вверх-вниз в ритме дыхания. Сейчас она поднималась и опускалась довольно быстро.

«— Там среди елей, мисс Джудит, стоит хижина, в которой так не хватает женщины, — сказал он.

Она робко улыбнулась, и ее головка упала ему на грудь. Его сильные руки нежно обхватили ее».

Тут плечи читавшей исступленно дернулись, словно объятия, о которых шла речь, предназначались именно ей. Книга соскользнула на пол, и девушка ее не подхватила.

— Готова спорить, он и сам такой, как его герой-мечтатель, — проговорила она в восхищении. — Сильный. Уверенный в себе. Но и застенчивый как ребенок. Вы обратили внимание — он до самого конца всё еще звал ее «мисс Джудит», с таким, знаете, уважением?

— Готова с тобой спорить, сам он наверняка не так почтителен.

Девушка на кресле возликовала:

— И спорить нечего! Уж я бы позаботилась о том, чтобы сразу же после первой главы он перестал быть официальным.

— Бедняжка, она так настрадалась, — съязвила девушка на койке.

— Он приснился мне прошлой ночью. Вынес меня из ледяной хижины эскимосов, которая вот-вот должна была обвалиться.

Остальные трое захихикали.

— А что еще он с тобой сделал?

— Больше ничего не успел.