Ей, казалось, не хотелось говорить об этом, для нее, возможно, все выглядело не так уж и здорово.

В это мгновение появился Кори, явно ступивший на тропу войны. Глаз на нее он, вероятно, положил уже давно, но только сейчас колесо фортуны повернулось в его сторону. Присутствие Блисса нисколько его не смутило.

— Иди-ка, дружище, в дом, — властно приказал он. — Не будь поросенком, ты же помолвлен.

Девушка, перебив его, быстро заговорила:

— Хотите быть душкой?

— Что за вопрос!

— Тогда принесите мне большой звенящий «хайбол».

Кори ткнул большим пальцем в Блисса:

— У него это получается лучше, чем у меня.

— Он будет вкуснее из ваших рук.

Ход примитивный, но — сработал.

Кори вернулся с бокалом. Она взяла его и вытянула руки над парапетом, медленно наклоняя бокал, пока дно его не оказалось вверху. После чего мрачно вернула его Кори.

— Теперь вы пойдете и принесете мне еще один.

Кори все понял. Не понять было бы трудно. Лоск обходительного светского человека мгновенно слетел с него, и через наносные манеры проглянули упоминавшиеся уже джунгли. Причем джунгли отнюдь не в киношном варианте. Лицо у него вдруг пошло белыми пятнами, которые дольше всего задержались вокруг губ. Он сделал шаг вперед и без слов, деловито протянул обе руки, уже готовый схватить девушку за горло.

— Тпру! Спокойно! — Блисс отреагировал мгновенно; не давая рукам Кори добраться до нее, он подтолкнул их вверх. К тому времени, как они опустились снова, Кори уже пришел в себя. Он сунул руки в карманы — вероятно, чтобы удостовериться, что там он их удержит. Дар речи вернулся к нему с запозданием, после того как его физическое возмущение уже обуздали.

— Вертихвостка! Думает, что может сделать из меня ручную обезьяну!.. — Он круто развернулся и ушел.

Блисс тоже повернулся, готовый последовать за ним. В конце концов, что она ему?

Незнакомка, молниеносно выбросив руку, придержала его:

— Не уходите. Я хочу поговорить с вами. — Как только девушка увидела, что он ее понял, ее рука тут же разжалась.

Он ждал, приготовившись слушать.

— Вы ведь меня не знаете, правда?

— Я весь вечер пытался узнать, кто вы. — Ничего подобного — он уделил ей меньше внимания, чем любой другой из присутствующих мужчин. Просто того требовала галантность.

— Однажды вы меня видели, только вы этого не помните. Зато я помню. Вы были в машине и с вами… еще четверо…

— Такое случалось много раз — столько, что даже и…

— Ее номер был Д-3827.

— У меня дырявая память на цифры.

— Ее держали в гараже на Экстериор-авеню в Бронксе, а после того случая ею ни разу не пользовались. Разве не странно, а? Она, должно быть, все еще там, поржавела…

— Ничего такого я что-то не припоминаю, — ответил он, сбитый с толку. — Но скажите все же: кто вы? В вас есть нечто электризующее…

— Большой заряд электричества может вызвать короткое замыкание. — Она отодвинулась на шаг или два, словно потеряла к нему всякий интерес — столь же безотчетно, как он у нее и возник. Сняла покрытый блестками черный шарф, подержала его перед собой, широко раскинув руки, и он затрепетал на легком ветру.

Вдруг девушка тихо ахнула. Шарф унесло, а ее руки все измеряли его длину. Там, где она стояла, невидимый в ночи, спускался по диагонали провод от антенны, прикрепленный к изоляционной фарфоровой чашке на фасаде здания под балконом. Девушка бросила на Блисса игриво-удивленный взгляд, затем наклонилась и вскрикнула:

— Вон он, вон там! Зацепился за беленькую круглую штуковинку… — Она опустила руку вниз, как бы нащупывая шарф.