Только сейчас я ощутил в полной мере, сколько времени и сил потребуется мне, чтобы распутать зловещую петлю, затянувшуюся на шее моего друга. Мозг работал как часы, я легко вел машину, на скорости преодолевая крутые, неожиданно выступающие из мрака препятствия. Справа за развороченным во многих местах парапетом поблескивало зеркало Средиземного моря.

Неожиданная находка тропического растения на том самом месте, где работал садовник, умерший на следующий день, плюс чудовищный экземпляр мухи цеце, которую мы обнаружили с мистером Смитом, наводили на невеселые размышления. Во всем этом угадывалась чья-то зловещая воля. И все-таки, если бы мне не довелось увидеть в окне лаборатории желтую ухмыляющуюся физиономию, я бы никогда не поверил, что человеческая рука может сознательно распространять смертельную инфекцию.

Мистер Найланд Смит — единственный, кто ясно понимал всю подоплеку разворачивающихся событий, благодаря его светлой голове мне приоткрылась зловещая тайна некий ученый, известный как доктор Фу Манчи, спровоцировал эпидемию неизвестной болезни, которая стала причиной смерти нескольких человек!

Снова и снова передо мной проходили события прошедших часов. Кто эта женщина, которая обманом проникла в палату и чуть было не свела меня с ума? Суровая решительность Найланда Смита не оставляла никаких сомнений; теперь я готов был поклясться, что она — враг, хитрый и коварный враг, в яви и во плоти! И то, что она китаянка, как и Фу Манчи, говорило о многом. Зачем только ей потребовалось разыгрывать нелепую комедию и прикидываться женой Петри? В конце концов, она шла на риск — я мог знать в лицо «бедную Карамани». Однако, с другой стороны, может быть, ей было известно, что я никогда и нигде не встречался с загадочной женой моего друга. Откуда? Нет, это невозможно! И потом, зачем она собиралась поцеловать Петри в губы, именно в губы, когда могла просто погладить его по голове? Неужели она собиралась отравить Петри, как сэра Мэнстона Рорке? Действительно, она «страшнее любой самой ядовитой гадюки», вспомнил я слова Найланда Смита и невольно содрогнулся от омерзения.

В очередной раз я резко вывернул рулевое колесо и на полном ходу влетел в ярко освещенный тоннель. Искусственный свет газовых ламп на секунду ослепил меня, и внезапно как на ладони мне открылась вся нелепость и чудовищная абсурдность происходящего. Не выдержав, я схватился за голову, рискуя врезаться в стену тоннеля, и от души расхохотался.

В мире появилась новая болезнь. У меня были неопровержимые доказательства этого, возможно, благодаря появлению во Франции неизвестных науке мух, которых Смит метко окрестил гибридами цеце.

Хорошо, с этим я готов согласиться.

Но как доктор Фу Манчи смог создать этих насекомых и использовать их для своих целей? У меня это не укладывалось в голове!

Багровое пятно…

Я лихо мчался к концу тоннеля. Там, впереди, меня поджидал самый опасный поворот. Неожиданно из кромешной темноты вынырнул огромный «роллс-ройс» и, как тяжелый артиллерийский снаряд, понесся на меня, с жутким ревом раздирая ночной воздух. За его лобовым стеклом я увидел мордастого негра, безучастно жующего жвачку. У меня не было выбора. Я круто вывернул руль и судорожно нажал на педаль тормоза. Машина вильнула влево и, обдирая краску о стену тоннеля, со скрежетом остановилась. «Роллс-ройс» в каких-нибудь двух дюймах пролетел мимо меня, сверкая лакированным боком.

Мне хватило нескольких мгновений, чтобы навсегда запечатлеть в памяти пассажиров этой роскошной машины.

Кроме водителя, их было двое…

Вспоминая первого, я не могу избавиться от странного чувства, что память оставила образ чего-то не вполне человеческого. Может быть, тому причиной была сумасшедшая скорость, с которой лимузин пронесся мимо меня, может, я был настолько глубоко погружен в свои мысли, что внезапное появление «роллс-ройса» ошеломило меня и я стал жертвой обыкновенного обмана зрения.