На лице Нэнси застыла непроницаемая маска.

— Мой информатор также утверждает, что отец вашего сына Шона — убитый вами любовник. Хосе Висенте Доминичи, за которого вы вышли замуж после смерти любовника, усыновил ребенка. Шон Доминичи, ведь так зовут вашего сына? — Натали Гудмен смотрела торжествующе.

Нэнси сохраняла невозмутимость.

— Пока вы решаете, что ответить, я могла бы продолжить… Итак, мой источник также располагает сведениями, что вы убили любовника вашей матери Тони Кроче, ее двоюродного брата, который эмигрировал в Америку раньше вас. Вы были девочкой, когда у вас на глазах застрелили вашего отца. Кажется, насильственная смерть — удел многих членов вашей семьи. После истории с Тони Кроче вы всей семьей вернулись на Сицилию. Там застрелили вашу мать. Госпожа Карр, вы подтверждаете все это или нет? — бесстрастно отчеканила каждое слово Натали Гудмен.

Голос, чеканящий жестокие обвинения, доносился до Нэнси словно издалека. Ее охватило паническое смятение, но в лице ее по-прежнему была уверенность — Нэнси отлично владела собой.

На секунду ей показалось, что комната пошла кругом и образовала засасывающую вниз воронку. Мощные жернова словно перемалывали и Нэнси, и Шона, и Тони, и ее мать — всех этих призраков прошлого, потревоженных журналисткой. Нэнси снова услышала выстрел и увидела, как взорвалась, словно тыква, голова Тони Кроче. Вопль матери острой болью отозвался в ушах. Нэнси снова почувствовала на губах тепло губ Шона, вкус его крови. Услышала словно со стороны свой голос, когда она шептала ему в слезах: «Шон, любовь моя, не покидай меня, ты мне нужен». Душераздирающий крик рвался у Нэнси из глубины души, но Натали Гудмен не могла слышать его.

— Ну что, госпожа Карр, подготовили свой захватывающий рассказ? А может быть, дадите опровержение? — неумолимо вопрошал голос журналистки.

Нэнси молча поднялась с кресла и приблизилась к журналистке. Натали почувствовала себя неуютно.

— На этом, мисс, наша беседа закончена, — сказала Нэнси ровным, будничным голосом.

— Вы понимаете, что я могу написать о вас разоблачительную статью? — нанесла последний удар гостья, поспешно собирая свои вещи.

— Вы вольны писать, что вам вздумается, но надеюсь, вы понимаете, к чему это может привести.

Нэнси нажала кнопку под крышкой письменного стола, появился секретарь.

— Мисс Гудмен уходит, проводите ее, пожалуйста.

Натали Гудмен спрятала диктофон в сумочку и последовала за секретарем. Она ожидала опровержения, объяснений, скандала и криков, наконец. А ее окончательно и бесповоротно выставили.

Нэнси смотрела, как журналистка уходит, но не видела ее. Гудмен больше не существовала для нее. Только сама интервьюерша знала, что она еще жива.

5

Когда зазвонил телефон, сумеречные тени уже окутали кабинет. Нэнси обнаружила, что разорвала в клочки свой батистовый платок. Это — мера ее внутреннего напряжения, ее разрядка, помогающая прийти в себя. Нэнси сняла трубку.

— Звонит мистер Карр, — сообщил Лу, секретарь.

— Соедините, — вздохнула она, все еще сосредоточенная и напряженная. Послышался едва различимый щелчок, затем уверенный чистый голос Тейлора.

— Как прошло интервью?

Нэнси на мгновенье растерялась.

— Прекрасно.

— Не так страшен черт, как его малюют? — облегченно сказал Тейлор.

— Журналистка — очаровательное существо, — продолжала врать Нэнси. Незачем впутывать Тейлора в свои дела. Это не в ее правилах.

— Ты фантастически обаятельная женщина, — сказал он тоном соблазнителя, который давно приберегал этот комплимент для одной нее.