Бесси кивнула.

— Ее милость только что изволили проснуться. Я на цыпочках приблизилась к ее постели. «Простите, ваша милость, но я подумала, что лучше сказать вам сразу, что мисс Нерина неважно себя чувствует. У нее жар, ваша милость. Мне совсем не нравится, как она выглядит». «Что случилось с этой несносной девчонкой?» — спросила ее милость. «Мне бы не хотелось высказывать свое мнение, прежде чем ее осмотрит доктор, — сказала я. — Но мне кажется, ваша милость, что это корь или свинка. В деревне несколько человек болеют этими болезнями». Ее милость тут же вскрикивает от ужаса и садится в постели. «Корь или свинка, Бесси?! И это в день свадьбы Элизабет?! Что же, во имя всего святого, нам делать?» «Ну, ваша милость, — отвечаю я, немного понизив голос, — может, я и не права, но я осмелилась перевести мисс Нерину наверх, в старую детскую спальню. Там я уложила ее в постель и дала ей успокаивающую микстуру. Думаю, что через несколько минут она уснет. Я буду присматривать за ней, ваша милость, и с ней все будет в порядке. Когда свадебная церемония закончится, можно будет послать за врачом, если ей не станет лучше. Но не пугать же гостей возможностью заразиться, верно?» «Конечно, нет, — ответила ее милость и снова опустилась на подушки. — Ты правильно поступила, Бесси. В конце концов, это может оказаться ложной тревогой». «Верно, ваша милость, — говорю я. — Я на это тоже надеюсь. Но все равно лучше, если пока никто, кроме меня, не станет заходить к мисс Нерине. Я отнесу ей поесть и позабочусь, чтобы у нее было все необходимое. Мне кажется, надо предупредить остальную прислугу, чтобы никто ничего не говорил о болезни мисс Нерины. Зачем распространять лишние слухи. Вы же знаете, ваша милость, как люди любят посудачить о чужих болезнях». «Я оставляю ее на твое попечение, Бесси, — сказала ее милость и спросила: — А как там моя дочь?» Ну, тут я становлюсь очень серьезной и качаю головой: «Ваша милость, мисс Элизабет так огорчает мысль о том, что ей придется покинуть отчий дом! Боюсь, она проплакала всю ночь: у нее очень опухли глаза. Но я заставила ее лечь отдохнуть и положила холодные примочки на веки. К началу церемонии ей станет лучше. Но вам и лорду Кардону лучше как можно меньше разговаривать с ней, а то мисс Элизабет может вновь разрыдаться». «О Боже, как это ужасно!» — сказала ее милость, и я ушла, зная, что ей теперь есть над чем поразмышлять.

— Тогда мне действительно лучше лечь, — торопливо произнесла Нерина, допивая кофе. — Задерни шторы, Бесси, и достань мне из комода еще один носовой платок.

Нерина поудобнее устроилась на кровати и позволила Бесси положить себе на лоб компресс и примочки на веки. Ночью она так мало спала, что сейчас ее сильно клонило в сон, хотя мысли ее были по-прежнему заняты предстоящей церемонией.

Примерно через час Нерина услышала, как открывается дверь, и поняла, что в комнату вошла леди Кардон. Девушка поспешно поднесла к лицу носовой платок.

— Я вижу, ты отдыхаешь, моя дорогая, — сказала леди Кардон. — Это разумно. Когда будет пора одеваться, к тебе придет Бесси.

— О, мама! — сдавленным голосом произнесла Нерина.

Леди Кардон торопливо направилась к двери.

— Тебе не следует так расстраиваться, Элизабет, — твердо произнесла она. — Попробуй уснуть, дорогая. Сегодня тебе нужно быть ослепительно красивой.

В коридоре мать Элизабет столкнулась с Бесси.

— Ужасно видеть, как сильно страдает мисс Элизабет, ваша милость, — сказала служанка. — Она отказалась от еды. Боюсь, что ей станет дурно еще до того, как она войдет в церковь.