Она снова покачала головой.

— В таком случае он найдет другой способ отделаться от вас.

— Нет, — прошептала Бьянка, — я вам не верю. — Она попыталась встать, но не смогла, отяжелев от съеденной пищи.

Жерар поднялся и, упершись каблуками в землю, протянул ей руки.

— Подумайте об этом, — сказал он, с трудом подняв ее. — Речь идет о выживании. Или он, или вы.

Она отвернулась от него.

— Я должна идти.

Голова ее шла кругом от того, что ей наговорил Жерар. Бьянка медленно побрела к дому. Прежде чем войти, проверила, не прячется ли кто-нибудь за дверью. С трудом вскарабкавшись по лестнице, она опустилась на колени и стала шарить по ступеням в поисках натянутой проволоки, о которую могла споткнуться.

Через неделю Клэй впервые заговорил с ней о разводе. Она ослабла от недоедания и устала. Со времени пикника с Жераром она ни разу как следует не ела. Клэй дал указания посадить Бьянку на строжайшую диету. Как следует отдохнуть она тоже не могла, потому что ей без конца снился Клэй, который стоял над ней с ножом в руке и кричал, что вдвоем им тесно на земле, а следовательно, или он, или она.

Когда Клэй заговорил о разводе, это было похоже на продолжение ночного кошмара. Она сидела в утренней гостиной, которой Клэй вновь вернул тот вид, какой имела эта комната до того, как Бьянка декорировала ее по-своему. Похоже, он уже пытался устранить все следы ее пребывания здесь.

— Что можем мы предложить друг другу? — спросил Клэй. — Уверен, что ты не любишь меня, я тоже тебя не люблю.

Бьянка упрямо покачала головой:

— Просто ты хочешь ее. Хочешь выгнать меня, чтобы взять ее сюда. Вы давно вынашиваете эти планы.

— Более абсурдных заявлений я еще не слышал, — сказал Клэй, пытаясь держать себя в руках. — Ведь это ты вынудила меня жениться на тебе. — Он прищурился. — Солгала, что у тебя будет от меня ребенок.

Бьянка охнула и прижала руку к горлу.

Клэй отвернулся и подошел к окну. Он лишь недавно узнал об Оливере Хоторне, который, потеряв из-за дождей свой скудный урожай, а также двух сыновей, умерших от тифа, пришел к Клэю, чтобы путем шантажа потребовать у него денег. Клэй, сказав, что у Бьянки был выкидыш, вышвырнул шантажиста с плантации.

— Ты меня ненавидишь, — прошептала Бьянка.

— Нет, — спокойно сказал Клэй. — Я больше не питаю к тебе ненависти. Хочу лишь, чтобы мы освободились друг от друга. Я буду присылать тебе деньги. Позабочусь о твоем комфорте.

— Каким образом ты это сделаешь? Ведь почти все, что ты зарабатываешь, теперь вкладывается в эту плантацию. А ты не богат, хотя многим владеешь. Как же ты сможешь содержать плантацию и посылать деньги мне? Я не дура и все понимаю.

Он резко повернулся к ней. Глаза его потемнели от гнева.

— Нет, ты не дура. Но ты эгоистка. Неужели ты не видишь, что я буквально мечтаю избавиться от тебя? Я готов продать плантацию, лишь бы не видеть больше это жирное нечто, которое ты называешь лицом. — С этими словами Клэй вышел из комнаты.

Бьянка долго сидела на софе не двигаясь. Она не станет думать о том, что сказал ей Клэй. Гораздо приятнее думать о Жераре. О том, как она будет жить с ним в Арундел-Холле. Она будет хозяйкой дома, будет составлять меню, наблюдать за тем, хорошо ли приготовлена еда, а он будет делать то, чем занимаются мужчины за пределами дома. Вечером он возвратится домой, и они будут ужинать вместе. А потом, поцеловав руку, он пожелает ей спокойной ночи.

Бьянка окинула взглядом комнату, припомнив, как некогда декорировала ее по-своему. Теперь комната снова стала примитивной и некрасивой. Жерар не станет препятствовать ее страсти к украшению интерьера.