— Идите к нему, — легонько подтолкнула ее Кэтлин.

Анни робко шагнула к жениху, переполненная ужасом и восторгом. Она боялась будущего и в то же время надеялась на чудо. Рафаэль подал ей руку, и это было знаком того, что он готов поддерживать ее весь остаток пути.

Даже когда она встала рядом с Рафаэлем и ощутила его рядом, такого сильного и уверенного в себе, Анни больше всего на свете не хотела, чтобы это был сон. Если, проснувшись, она опять окажется одна в своей комнате, ей этого не вынести.

Анни вслушивалась в каждое слово, которое произносил священник, украдкой поглядывая на Рафаэля. Священник обратился к собравшимся, спрашивая, нет ли у кого-нибудь возражений против того, чтобы эти двое людей объединились в священном союзе, и Анни затаила дыхание.

Хотя на скамейках тотчас началось шушуканье, достаточно было Рафаэлю обернуться и бросить на прихожан предупреждающий взгляд, чтобы никто ничего не сказал.

Анни ответила, когда наступил ее черед, и постаралась думать только о свадебной церемонии.

Наконец священник объявил Рафаэля и Анни мужем и женой и сказал:

— Поцелуйтесь.

Рафаэль наклонился к ее губам и прошептал:

— Моя принцесса Анни.

Потом он поцеловал ее, но так сдержанно и целомудренно, что Анни широко открыла глаза и в изумлении уставилась на него.

Он рассмеялся и, взяв ее руки в свои, сказал вполголоса:

— Не беспокойся, любовь моя. Впереди у нас брачная ночь.

Отчаяние охватило душу Анни, словно ангел смерти задел ее своим крылом. Рафаэль говорил так, как будто впереди у них нет ничего, кроме этой ночи.

Это было нестерпимо для Анни. Ей всегда было тяжело думать о расставании с Рафаэлем, но теперь, когда он стал ее мужем… Она не могла представить себя отдельно от Рафаэля, и на мгновение ей показалось, что земля уходит у нее из-под ног.

После торжественной церемонии венчания был устроен импровизированный прием в замке. Рафаэль казался оживленным, даже жизнерадостным, пил кубок за кубком и пел веселые песни с друзьями и солдатами. Казалось, его не тревожило, что среди них были его враги.

Анни, со своей стороны, мечтала поскорее остаться наедине с молодым мужем. Она не хотела терять ни одного мгновения.

Все пели и пили. Анни улыбалась и принимала поздравления от людей, которые наверняка злословили на ее счет в темных уголках зала. Когда цыгане заиграли на скрипках, она пошла танцевать с Рафаэлем и танцевала без устали в своем великолепном платье.

Было уже далеко за полночь, когда Рафаэль наконец подал Анни руку и повел ее к каменной лестнице. Под шумные приветствия он подхватил ее на руки и понес на второй этаж. Анни покраснела. Она не всегда заботилась о соблюдении приличий, как того требовали монахини в монастыре святой Аспазии, но на виду у всех отправляться в брачную постель было все-таки неловко.

Рафаэль, однако, не пошел ни в свои, ни в ее покои. Вместо этого он размашистым шагом миновал коридор, и Анни с удивлением заметила, что он ни капельки не пьян. Пение, тосты и шумное веселье были данью обычаю.

— Куда ты меня несешь? — спросила она, считая такой вопрос вполне обоснованным.

Рафаэль улыбнулся.

— Подальше отсюда, — ответил он, опуская ее на ноги и шутливо хмурясь. — Ты, я чувствую, уже ешь за двоих.

Анни засмеялась.

— Грубиян! Джентльмен не должен замечать вес дамы.

Он взял ее за руку и пошел вперед, ведя ее за собой.

— Я воздержусь, — произнес он, — от очевидного ответа на это замечание.

Вскоре они вышли к одной из множества боковых лестниц замка и спустились вниз. Они попали в сад, и Анни с удовольствием почувствовала мягкое прикосновение капелек дождя к коже. После жары в переполненном зале и беспрерывных танцев, ощущение было на редкость приятным.