— Я пришел извиниться, — сказал он. — Полагаю, мое краткое пребывание в армии содействовало моему повзрослению.
Анни не верила ему.
— Чудесно, — сказала она, имея в виду его отлично сшитый костюм — жилет серебристо-серого цвета, белую рубашку и немыслимо узкие черные бриджи. — Что случилось, Люсиан? Мистер Барретт тебя выгнал?
Люсиан улыбнулся, сцепив за спиной руки и, приподнявшись на носках, покачался из стороны в сторону. Он был очень доволен собой.
— Должен сказать, что я был неплохим солдатом. Просто Рафаэль в своей безграничной милости отпустил мне грехи и вернул меня в лоно семьи. Теперь я другой человек, Анни, и рад возможности доказать, что могу быть верным и полезным другом.
— Каким образом?
Он засмеялся.
— Для начала я мог бы показать тебе замок. Обычный маршрут включает подземные темницы, но сейчас они переполнены, так что оставим это на другой раз.
У Анни были свои причины не оставаться наедине с Люсианом, особенно в уединенных частях замка, но она чувствовала усталость, скуку и смятение. Шел дождь. Рафаэль был занят своей проклятой войной. К тому же, она не была уверена, что хочет взглянуть ему в лицо после того, как ночью волчицей выла у него в руках. Анни вспыхнула и отвела глаза, теребя складки на платье.
— Если тебя тревожит, что я забуду о приличных манерах, — с усмешкой проговорил Люсиан, — то успокойся. Я только что вернулся из чистилища и, к тому же, знаю, что Рафаэль крепко тебя стережет. Мы с братом не любим друг друга, но я не настолько глуп или опрометчив, чтобы идти против него. У меня нет желания закончить жизнь в темнице, играя в карты с Джереми Ковингтоном.
Люсиан уже упоминал, что в подземных камерах есть узники, но Анни не приняла это всерьез. Теперь, однако, она с ужасом осознала, что он не шутит.
— Здесь? В замке Сент-Джеймс? — спросила она.
Люсиан нахмурился.
— Да, — ответил он, кивком подзывая девушку, которая только что вошла в солярий. — Помоги мисс Треваррен вылезти из этого необъятного платья.
Когда служанка направилась к ним, он спросил, понизив голос:
— Анни, разве Рафаэль не говорил тебе? Ковингтон и остальные будут здесь до суда.
Анни почувствовала, как к горлу подступает тошнота, едва она вспомнила жестокую сцену, свидетельницей которой стала на рыночной площади, и неизбывную ненависть, сверкнувшую во взгляде лейтенанта Ковингтона на балу у Федры, когда она рассказала Рафаэлю о том, что он натворил. И даже теперь, хотя она знала, что ее враг в темнице, ей было страшно.
— Анни! — Люсиан взял ее за руку и поддержал ее, пока служанка вертелась вокруг нее, не зная, с чего начать. — Что с тобой?
Анни закусила губу, кивнула и выдавила из себя улыбку. Не вполне убежденный, Люсиан нахмурился и не отпустил ее локоть. Так они простояли несколько минут.
— Через десять минут в большой зале, — сказал он и удалился.
С помощью служанки Анни вылезла из свадебного платья Федры и влезла в свое красное, которое надела утром после того, как прибрала постель Рафаэля и тайком прокралась в свою комнату. Дрожащими руками она расчесала волосы и, взяв себя в руки, направилась в залу.
Люсиан уже был там и флиртовал с одной из служанок. Заметив Анни, он улыбнулся ей и предложил руку, как положено джентльмену.
— Пойдем со мной, милая Анни, — сказал он, когда она взяла его под руку, — и ты увидишь удивительные, заплесневелые тайны замка Сент-Джеймс.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Люсиан, как и обещал, вел себя прилично, показывая Анни один из совсем старых уголков замка, где были крошечные комнатки с низкими потолками и сырыми стенами, построенные гораздо раньше бального зала и солярия. |