Феоктист Игнатьевич уселся рядом, пробормотал свои волшебные слова, и мы тронулись в путь. Картины, открывающиеся по дороге, отличались от тех, что мы видели во время нашего первого путешествия. На этот раз мы ехали по серпантину, спускаясь с горы, на которой был расположен замок. Растительность была довольно скудная, но все-таки меня преследовало ощущение дежавю. В тот раз все пошло не по плану. Удастся ли нам избежать проблем сейчас?

– Оракул ведет отшельнический образ жизни, – рассказывал жрец спокойным тоном, и меня это несколько успокаивало. – Человек он хороший, но со странностями. К нему подход нужен.

Что ж, примерно так я и предполагала. В моем понимании тот, кто занимается предсказаниями, не может подходить под описание «заурядный тип».

По мере того, как мы спускались с горы, деревья, растущие по краям дороги, становились все выше. Тьма вокруг постепенно сгущалась. И, наконец, мы въехали в густой лес. Здесь было холодно и очень, очень неуютно.

– А этот оракул хоть захочет с нами разговаривать? – спросила я не столько для того, чтобы получить информацию, сколько для того, чтобы снова услышать голос Феоктиста Игнатьевича, спокойный и ровный.

Что-то в этой темноте мне совершенно не нравилось, было тревожно, казалось, что за нами сзади наблюдает кто-то большой и страшный.

Я не знаю, что это было, игра воображения или интуиция. Но, скорее, второе. Потому что вдоль тропинки, по которой ехала повозка, послышались шорохи. То тут, то там вспыхивали красные огоньки.

– Что это? – наконец, спросила я.

– Тс-с! – жрец приложил палец к губам, и мы продолжили путь в кромешной темноте и пугающей тишине. Я боялась смотреть по сторонам, боялась говорить и даже шевелиться. Липкий холодный ужас как будто парализовал меня.

И, как оказалось, не просто так. Совершенно четко я увидела, как на дорогу из леса вылетела черная фигура. Она замерла, словно наблюдая, как сокращается расстояние между нею и нашей повозкой. И у этой фигуры совершенно точно были глаза. Я видела пару красных холодных огоньков, направленных в нашу сторону.

Секунда, и позади того, кто преградил нам путь, зажглась еще пара таких же. И еще. И еще.

– Феоктист Игнатьевич, сейчас не время молчать, – обратилась я к жрецу. – Лучше скажите, что это за напасть.

– Вурдалаки, – прошептал Феоктист Игнатьевич. – Что за чертовщина, их тут быть не должно. Они остались только в заповедниках!

Легче мне не стало. Наоборот, я почувствовала, как все внутри словно покрылось слоем льда, а волосы на всем теле встали дыбом. От ужаса хотелось орать. И я широко раскрытыми глазами наблюдала, как мы медленно приближаемся к существам, которые, как я наивно полагала, бывают только в детских страшилках.

Глава 30

– Может, нам остановиться? – дрожащим голосом спросила я, борясь с неистовым желанием спрыгнуть с повозки и пуститься наутек.

Но Феоктист Игнатьевич только предостерегающе поднял руку, дав мне знак молчать. Он сосредоточенно смотрел прямо перед собой, его губы шевелились. Если он подбирает нужные слова, чтобы уговорить этих существ уйти с дороги, то напрасно.

Я изо всех сил вцепилась в скамейку и сжала зубы. Все происходило, как в замедленной съемке. Красные точки глаз приближались, чистый лесной воздух наполнялся смрадом. Кем бы ни были эти парни, им точно не мешало бы помыться. По мере нашего приближения запах гниения чувствовался все сильнее. Дышать было уже нечем.

Вообще, в этот момент я бы с радостью отключила все органы чувств. Видеть эти фигуры, огромные, кособокие тоже было страшно. А уж от звуков, похожих одновременно на рычание и на хрюканье, становилось и вовсе не по себе. Между тем голос верховного жреца становился громче.