— Нея…

— Замолчи! — потребовала я, накрывая его рот ладонью. Мой голос прозвучал так грозно, что я сама себя испугалась, а у него взлетели вверх сразу обе брови. — Ты себя со стороны вообще слышишь? Что ты предлагаешь мне? Выйти за тебя замуж и, зная, что могу спасти тебя, спокойно наблюдать, как Сила убьет тебя? Ты это серьезно? Ты в своем уме?

Он снова взял мою руку в свою, повернул, коснулся губами тыльной стороны ладони, и ответил в том же тоне:

— А что ты предлагаешь мне? Сделать тебе ребенка и надеяться, что на этот раз все пройдет хорошо и вы не погибнете? А если не пройдет? Ты дочь верховного жреца Некроса, но ты не его верховная жрица. Сила не была передана. Она потеряна. Как Сила всех остальных родов наших земель. Пойми, Нея, я не хочу рисковать тобой. Я уже все решил.

Злость во мне поднялась с новой силой. Все-таки хорошо, что у меня слабые руки, иначе я бы его уже убила! Он хочет сказать, что я зря ехала в Малрой, рискуя нашими с Карлом жизнями? Что я получу взамен три горьких года совместной жизни? Нет, я была категорически с этим не согласна.

По моему телу прокатилась волна мурашек, но не таких, как обычно. Они кололись, поднимали дыбом волоски и словно бежали все в одно место: к той руке, которую Рен держал. Там, где его кожа касалась моей, внезапно проскочил разряд, заставивший его зашипеть от боли и отдернуть руку.

Я едва заметила это, слишком увлеченная формирующимся в голове возражением:

— Вот как? Что ж, у меня для тебя плохая новость, Торрен Фолкнор. Тебе придется передумать, потому что я решила иначе. Вот как все будет, Рен. Мы поженимся, и я рожу тебе детей. Не одного, а много. Ты научишь меня пользоваться Силой, и со временем я смогу помогать в твоем служении, тебе не придется все делать одному. У Северных земель будет два верховных жреца, а то есть в два раза больше защиты. Еще мы обучим учеников в твоей школе, разовьем их Силу, и они тоже будут помогать. Станут новыми младшими жрецами.

— Неужели? И кто будет заниматься школой? — он недовольно нахмурился. — Ты, сама еще только постигающая магию и рожающая мне много детей? Или я за счет своих обязанностей верховного жреца?

— Ронан, — не растерялась я. — И твоя мать. И я, когда сама научусь.

— Ронан меня предал, — гневно отрезал Рен.

Теперь я сама придвинулась к нему ближе, пробежала рукой по его волосам, мгновенно гася вспышку гнева.

— Ронан допустил ошибку, — мягко поправила я.

— Эта ошибка едва не стоила мне жизни, — упрямо напомнил он. — Да и ты могла пострадать.

Я покачала головой, чувствуя в груди болезненный спазм, но понимая, что должна озвучить очевидное, пусть это и обидит его.

— Рен, ты ведь тоже совершал ошибки. И одна из них стоила жизни той, кого ты любил.

Его лицо помрачнело, взгляд потух, и он обессиленно откинулся на подушки, глядя в потолок.

— Не могу поверить, что ты сравниваешь эти ситуации, — тихо пробормотал он.

Я погладила его по щеке и быстро поцеловала в губы, безмолвно прося прощения за то, что своими словами причинила боль.

— Я не сравниваю, — мягко возразила я. — Я лишь говорю, что все люди совершают ошибки, иногда чудовищные. Ты, я, он. Порой мы хотим как лучше, но подвергаем опасности тех, кто нам дорог. Это не значит, что мы не заслуживаем прощения.

— Я свои ошибки совершал из-за любви, — упрямо возразил Рен. — А он из ненависти. Нея, он хочет моей смерти!

— Нет, он злится. Ему больно.