Рен рассмеялся, игриво шлепнув меня по руке, но тут же перехватил ее и поднес к губам

— Знаешь, когда ты почтительно трепетала передо мной, ты мне больше нравилась, — проворчал он.

И хотя его тон даже отдаленно не был похож на серьезный, я все-таки встревоженно переспросила:

— Правда?

— Конечно, нет, — заверил он, сжимая мои пальцы. — Нет ничего ужаснее жены, которая тебя боится. Жена должна быть другом и соратником. Уметь вразумлять, если ты поступаешь неправильно. Уметь слушать твои доводы, но не бояться привести свои. По крайней мере, у моих родителей так было. Мне казалось это правильным.

При упоминании о родителях мне стало грустно. Даже не потому, что в моем доме все было несколько иначе, а потому что перед глазами всплыли строчки маминого письма. Какой горькой и несправедливой оказалась ее любовь! Я пыталась представить, что она чувствовала. Пыталась понять, как бы сама поступила на ее месте. Но ни одно, ни другое мне не удавалось.

— Вот только лазить по заброшенным замкам в тайне от меня жена не должна, — продолжил Рен, отвлекая от этих мыслей. — Надеюсь, мы договорились.

— Конечно, — заверила я, непроизвольно содрогаясь от воспоминаний. — Я признаю, что это было… опрометчиво с моей стороны.

— Испугалась? — мягко поинтересовался Рен.

— Еще бы.

Я чуть отстранилась от него и подперла рукой голову, чтобы лучше видеть его лицо. Как ни странно, это частично вернуло мне привычное чувство стыда, поэтому я прижала к груди край одеяла, стараясь немного прикрыть себя от его ответного взгляда. Даже зная, что он уже все видел. Это было сильнее меня.

— Рен, что это за твари? Приходящие, я имею в виду. Карл говорил, что никто не знает, как они выглядят, разве что ты. Но я… убила двоих, а потом ты истребил еще больше. Наверняка же их убивали и другие? Даже если потом они наваливались толпой и уничтожали тех, кто посмел сопротивляться, должны же были оставаться тела?

— Должны, — кивнул Рен, поворачиваясь на бок и тоже подпирая голову рукой. — Но их никогда не остается. Несколько раз я пытался взять одного живьем, чтобы допросить… или изучить, если разговор не склеится. Но мне ни разу этого не удалось. Они существуют только в своем тумане. Появляются тогда, когда он сгущается, исчезают, стоит ему развеяться. Живые и мертвые исчезают без следа. Откуда они приходят, куда потом деваются, почему терроризируют только наши земли? Никому неизвестно и не дано понять. Не знаю, сможет ли кто-то когда-то разгадать эту тайну. Все, что я могу, — это ставить защиту от них и истреблять при случае. Правда, я редко натыкаюсь на них. При том, что они регулярно пасутся вокруг защитного контура, который оберегает Фолкнор, меня они словно избегают.

— Могу их понять, — хмыкнула я, вспоминая его впечатляющее появление в сопровождении стражей.

Рен внезапно потянулся к моему лицу и погладил по щеке, улыбаясь так спокойно и так естественно, словно он никогда раньше не сдерживался в подобные моменты.

— Но иногда мне удается оказаться в нужном месте в нужное время.

— Кстати, а как ты там оказался?

— Вас искал.

— И как ты нас нашел? Как ты вообще узнал, что нас нужно искать?

— Очень просто, — усмехнулся он. — После того, как ты уехала, я тоже ушел по делам…

— Как всегда, — со вздохом перебила я.

— Да, как всегда, — не стал отпираться Рен. — Я всегда где-то нужен. Вчера мне требовалось себя занять, чтобы не сойти с ума и не броситься вслед за тобой. Я перемещался по городам, чертил защитные печати, проводил обряды, пока не вымотался достаточно, чтобы уснуть, как только вернусь домой.