В его вздохе, последовавшем за этим, мне послышалось разочарование, но Рен кивнул.

— Да, конечно. Это твой день. Он будет таким, как ты захочешь. Но тогда отпусти меня сейчас, пожалуйста, потому что мне и так трудно остановиться. А когда ты так прижимаешься ко мне… — он не договорил, прикрыв глаза и сделав еще один глубокий вдох.

Я улыбнулась и тихо заметила:

— Я попросила не женить нас. Я не просила тебя останавливаться.

Рен открыл глаза, глядя на меня с удивлением и недоверием. Наверное, он что-то такое прочел на моем лице, потому что его бровь вновь подпрыгнула вверх. Нет, однажды он ее точно вывихнет.

— Ты это серьезно? А как же греховность близости до брака? Чистота невесты? И прочий ваш южный бред?

Я расцепила руки, медленно провела ими по его плечам, потом переместила на грудь. Сквозь тонкую ткань рубашки я чувствовала жар его кожи, и мне ужасно захотелось ощутить его ладонями, без преград, поэтому я потянулась к пуговицам и принялась их расстегивать.

— А разве ты можешь сделать меня грязной? — вспоминая письмо мамы, спросила я. — Любовь не может запятнать. Боги связали меня с тобой еще до того, как я родилась. Нет и не может быть греха в том, чтобы отдать себя мужчине, которого любишь.

Последняя пуговица на его рубашке уже была расстегнута. Затаив дыхание, я положила ладони на его грудь, чувствуя кожей маленькие жесткие волоски. Я уже делала это раньше, когда лечила его, но тогда было другое. Сейчас мы ступали на новую для меня территорию, и это одновременно будоражило фантазию и пугало почти до ступора. Но только «почти».

Я не знала, что делать, а Рен замер, словно не до конца доверяя моим словам. Или он просто впал в шок? Повинуясь внутреннему порыву, я качнулась к нему, осторожно касаясь кожи на груди еще и губами, ощущая ее солоноватый привкус. Он резко выдохнул, я почувствовала, как горячее дыхание коснулось волос на макушке. Рен сжал мои плечи и осторожно отстранил меня.

Я смутилась, решив, что сделала что-то не так. Испуганно отняла руки и прижала их к своей груди, поднимая на него то ли вопросительный, то ли извиняющийся взгляд.

Однако никакого недовольства на его лице я не заметила.

— Ты в этом уверена?

Я только молча кивнула. Его руки снова скользнули под мой свитер, но на этот раз для того, чтобы стянуть его с меня. За свитером последовала нижняя рубашка, и я вновь прижала руки к оставшейся почти обнаженной груди, внезапно смутившись.

Рен мягко отвел мои руки в стороны, провел кончиками пальцев по ключицам, обнаженным плечам, спине.

— Не закрывайся от меня, Нея. Потому что если ты действительно этого хочешь, то должна понимать, что я буду смотреть, и трогать, и целовать. Везде.

Он снова перехватил мои ладони и прижал к себе, как они лежали до этого.

— И ты можешь делать то же самое.

Я тяжело сглотнула и заставила себя все же провести руками по его груди вниз, к животу. Почувствовала, как мышцы судорожно сократились от моих прикосновений, а дыхание снова сбилось. Это отдалось незнакомым чувством внутри меня. Я снова скользнула руками вверх, к его плечам, начала снимать рубашку, вопросительно глядя на него.

Он помог мне, после чего снова прижал к себе, нежно целуя и позволяя привыкнуть к новым ощущениям. Только потом, когда я немного успокоилась и почувствовала, что готова идти дальше, потянулся к застежкам на юбке, и вскоре она скользнула вниз. Рен провел ладонью по моей спине и впервые опустил ее ниже, туда, где он еще никогда меня не касался. Где еще никто меня не касался. Мне оставалось только снова резко втянуть в себя воздух. Ощущения были приятными, несмотря на волну стыда, поднимающуюся во мне. Я старалась игнорировать ее.

Рен внезапно подхватил меня на руки и куда-то понес.