|
Я прикладывал к нему ладонь и ощущал, как вы двое пытаетесь меня лягнуть. Когда ты, красный и вопящий во всю силу легких, появился на свет, я посчитал, что ничего лучшего в моей жизни уже не будет. Однако сейчас меня так и подмывает схватить тебя за шиворот и выкинуть из комнаты. Джейсон раскрыл рот и тупо уставился на отца. – Не понимаю. – Не понимаешь? Джеймс устало покачал головой. – Ты сказал, что покинул Лайонз Гейт потому, что Холли над тобой посмеялась. Хочешь сказать, что она не понимает, почему через пять лет тебе по прежнему необходимо упиваться сознанием собственной вины? – В твоих устах это звучит не слишком разумно, Джеймс. Неужели не видишь, что… Джейсон осекся, не находя подходящих слов. – Все мы видим, – вмешался отец. – Думаю, что после случившегося ты отчаянно пытаешься освободить всех нас от своей боли. Сначала ты посчитал, что самым верным будет покинуть Англию. Неужели надеялся, что мы тебя забудем? Что, когда будем хвастаться твоими победами в Балтиморе, выбросим из головы воспоминания о том дне, когда ты лежал без сознания, а врач вынимал из твоего плеча окровавленную пулю? Что ты едва не умер? Ты болван, Джейсон. – Но именно я… – Меня всегда поражало, с какой готовностью ты берешь на себя вину в этой несчастной трагедии, – перебил Дуглас. – Ты всего лишь молодой человек, воспитанный в идеалах благородства и высокой морали. Молодой человек, любивший своих родных и не распознавший порока и зла, подкравшихся к его семье. Но что в этом удивительного? Никто из нас до того момента не сталкивался с подобными людьми. Мудрено ли, что мы приняли их, как дорогих гостей? Ты сбежал, Джейсон, к моему величайшему сожалению, сбежал, и это едва не сломило твоего бедного брата, вынужденного каким то образом поддерживать силу духа в жене, которая убила двух человек, чтобы спасти нашу семью, и каждый день видеть отца с матерью, с радостью отдавших бы свои жизни за вас обоих. Но ты справился, Джейсон, и я сказал бы, справился вполне достойно. А теперь поезжай домой. Разберись в себе и прошлом. Подумай о настоящем и будущем. По моему, и то и другое выглядит на редкость успешным. Кстати, я получил письмо от Джеймса Уиндема. Он с семьей приезжает через три недели и везет тебе в качестве свадебного подарка породистую лошадь, которую ты тренировал сам. – Какую именно? – оживился Джейсон. – Кажется, Джеймс написал, что его кличка Затмение, в честь нашего знаменитого Затмения. – Затмение еще ни разу не проиграл ни одной скачки, – рассеянно заметил Джейсон. – Поразительный жеребец. Его рисовал Стаббс. – Да, и Джеймс сказал, что имя это дала его младшая дочь Элис. – Так оно и есть. Так оно и есть, – выдохнул Джейсон и, подойдя к брату, крепко обнял. Потом постоял немного, глядя на отца. К глазам подступили слезы. – Отец, я… – Дядя Джейсон! – Дядя Джейсон. В комнату ворвались близнецы в длинных белых рубашонках, путавшихся в ногах. Джейсон уставился на двух ангелочков. Наверное, жизнь не стоит на месте. Он подхватил обоих, и слезы сразу высохли. И в глазах, и в сердце. – И что вы, дьяволята, делаете так поздно ночью? Эверетт наградил его мокрым поцелуем в щеку. Дуглас так крепко стиснул шею, что едва ее не сломал. – Мы услышали, как мама спорит с собой. – Мне тоже стало бы любопытно, – согласился Джейсон. – Ах, матушка, и ты проснулась? Подошедшая Алекс оторвала от Джейсона одного из мальчишек. |
