|
– Здравствуйте, лорд Бринкли. Добро пожаловать в Лайонз Гейт. Он улыбнулся, посчитав, что девушка выглядит просто прелестно в широкой юбке, блузке и красивом жилете. Весьма экзотично, ничего не скажешь. – Я знал старика Ховертона, – продолжал лорд, с трудом отводя взгляд от ее жилета. – Прекрасные конюшни. Правда, я слышал о нечестной игре на ипподроме, но, пока это не касается меня и моей Дилайлы, я смотрю на подобные вещи сквозь пальцы. Холли, которая сильно сомневалась, что дела на ипподроме когда нибудь будут вестись честно, дипломатично заметила: – Дилайла – прекрасная кобылка. Я видела ее прошлой весной на скачках в Сполдинге, чуть ли не единственных, где владельцы договорились не жульничать. – Так вы там были? Дилайла проиграла самой великолепной кобыле, которую я когда либо видел. Не помню ее клички. Холли расплылась в широкой улыбке, показав великолепные белые зубки, которым лорд Бринкли люто позавидовал. – Ее кличка Пиккола, и она принадлежит мне. Поэтому я и была тогда в Сполдинге. – Поразительно! Неужели это правда? Не помню, чтобы вы голосовали за честные скачки! – Я голосовала заочно. – И это, возможно, к лучшему. Пусть подобными вещами занимаются мужчины. Кстати, мистер Шербрук дома? – Скорее всего да. Возможно, он сейчас в конюшне, распрягает Дилайлу. Хотите чаю, лорд Бринкли? Или предпочтете сразу идти к Ловкачу? – Знаете, это лорд Рейвенсуорт, ваш дядя, полагаю, сказал, что самые лучшие жеребята получаются от Ловкача. И добавил, что в Балтиморе мистер Шербрук скакал только на нем и редко проигрывал. Холли кивнула, не собираясь объяснять, что Ловкач с Джейсоном на спине никогда не побьет Джесси Уиндем. – Пойдемте со мной, милорд. – Э… вы хотите меня проводить, мисс Каррик? – Разумеется. Я партнер мистера Шербрука, как вам известно. Разве дядя ничего не сказал? – Сказал… конечно… но я думал… он просто гордится вами, и не принял его слова всерьез. Да и как можно! – Но дядя ничуть не шутил. Следуйте за мной, лорд Бринкли. Он покорно пошел за ней, бормоча себе под нос, и при этом был так погружен в свои мысли, что Холли слышала каждое слово: – Черт побери, да как же это… девчонка, всего лишь какая то девчонка… пусть даже мечта любого мужчины… и в самом деле неотразима… изумительный жилет… но неужели она воображает, будто что то смыслит в разведении скаковых лошадей? Да, но эта самая ее Пиккола выиграла скачку, не так ли? Может, все, что пришлось для этого сделать мисс Каррик, – помахать ленточками перед носом у кобылы, чтобы подбодрить ее? Но девушке просто неприлично наблюдать за случкой лошадей! Все это так открыто, откровенно, интимно… омерзительно! О Господи! Холли не знала, то ли смеяться, то ли плакать, и все убыстряла шаг, вынуждая лорда Бринкли почти бежать. Джейсон, тихо утешавший Дилайлу, поднял глаза и увидел тащившегося за Холли лорда Бринкли. Тот яростно жестикулировал, очевидно, толкуя сам с собой. Неужели она успела поспорить с беднягой? Джейсон ожидал чего то в этом роде. Он быстро передал поводья кобылы Генри, их главному конюху, служившему еще у сквайра Ховертона. Генри отступил от Дилайлы и голосом, мягким, как шелк, принялся расписывать, какая она красавица. Постепенно он придвигался ближе, легонько гладил ее по холке, почесывал за ушами и не умолкал ни на секунду. И наконец, преподнес большую свежую морковку, пожертвованную кухаркой. – Только посмотрите на нее, мистер Шербрук! Кажется, я приобрел друга на всю жизнь! Ну разве она не прекрасна? А уши? Насторожила, девочка моя! – Да, она явно прислушивается к тебе, – кивнул Джейсон, улыбаясь. |
