|
– Держись подальше от Девлина Монро, – упрямо повторил он. – А это мы еще посмотрим, – лукаво бросила она и вдруг поникла, словно собиралась расплакаться. – О черт, вальс кончается. Слишком короткий! Должно быть, кто то остановил музыкантов. Клянусь, это Джульетта Лоример их подкупила! Думаю, надо поговорить сними. Она с надеждой взглянула на него, но он покачал головой: – Нет. И мне пора идти. Мне нравится твоя прическа. Эта коса на голове очень мила. Вряд ли масса локончиков, спадающих на лоб, тебе пойдет. Не говоря уже о лентах. Забудь ленты. Особенно те, которые покупает мужчина. Корри предположила, что это комплимент. Но ей хотелось уговорить его еще на один вальс, и поэтому она сказала: – По моему, Девлин стоит рядом с вон той, очень толстой леди, разговаривает с другим молодым человеком, который, на мой взгляд, выглядит не менее порочно. Хмм… посмотрим, удастся ли мне привлечь его внимание. Пожалуй, скажу ему, что отныне мое второе имя – Ледяная принцесса. Интересно, что он скажет по этому поводу? Но ее тирада пропала даром, потому что Джеймс не слушал. Как раз в этот момент кто то дернул его за рукав. Это оказался один из официантов, нанятых на вечер. Сунув записку в ладонь Джеймса, он прошептал: – Джентльмен велел вам передать вот это. Прямо сейчас. Сердце Джеймса больно заколотилось о ребра. Он повернулся и молча отошел, не глядя на толпившихся вокруг молодых леди. Приблизился к длинному ряду высоких стеклянных дверей и оказался на балконе. В дальнем конце обнималась парочка. Ему захотелось сказать Бэзилу Хармсу, этому старому повесе, что не мешало бы уйти в тень. Интересно, чью жену он соблазняет сегодня? Джеймс бесшумно спустился по ступенькам, ведущим в сад, и направился к задней калитке. Черт возьми, он не взял пистолета, и, возможно, это не самый умный в его жизни поступок. Но в то же время это шанс узнать кое что о человеке, пытавшемся убить отца. Выхода все равно не было. И потом, у него врагов нет. Ведь охотятся не за ним, а за отцом. Он удалялся от дома, пока не оказался в темноте. Перед ним футах в пятнадцати смутно замаячил контур узкой калитки. Джеймс остановился, прислушался, но все было тихо. Человек, назначивший ему свидание, должен был ждать у калитки. Что он хочет ему сообщить? Оставалось надеяться, что у него хватит денег, чтобы заплатить за сведения. Справа послышался шелест листьев. Джеймс развернулся, но не увидел ничего – ни движения, ни света. Вряд ли какие то неосторожные любовники зашли так далеко от дома. Он снова прислушался. Ничего. Но теперь он был настороже. Еще десять футов до калитки, увитой плющом, в беспорядке свешивавшимся до земли длинными прядями, совсем как серебристый каскад на кольце Сатурна. Восьмифутовые каменные стены садовой ограды Ланскомов тоже были покрыты плющом: мили и мили ползучих зеленых плетей, густые, непроницаемые. Джеймс замедлил шаг. Он ощущал опасность. Носом чуял. Неожиданно из тени выступил человек, загородивший калитку. – Лорд Хаммерсмит? – спросил он глубоким гортанным голосом. – Да, это я. – Я пришел продать вам информацию. Это насчет вашего отца. – Что у вас есть? Незнакомец вытащил кипу бумаг из старой черной куртки. – Я хочу за все пять фунтов. Слава Богу, пять фунтов при нем были. – Прежде чем я дам вам что то, покажите, что у вас есть. – Имена, милорд. Имена и места. Джентльмен, который дал мне это, сказал, что ваш отец захочет это видеть. И кое какие письма тоже. Пять фунтов. Даже если бумаги окажутся бесполезными, пять фунтов они все же стоят. |
