|
. – А про меня даже не упомянул! Можно подумать, я ни при чем, – обиделась Корри. – Если они снова попытаются нас спадать, можешь его пристрелить. – Да да, это прекрасная мысль. Теперь уже ругались все трое. Ничего оригинального. Все те же проклятия. Джеймс и Корри, улыбаясь, слушали, как негодяи рвут и мечут. – Ты знаешь, где мы? – прошептал Джеймс. – Карета свернула к Клэктону он Си. – Значит, мы забрались далеко на восток, – вздохнул он и, заметив, как она дрожит, поспешно сбросил фрак. Корри закуталась поплотнее. Господи, до чего же тепло! – Как хорошо, Джеймс! После всей этой беготни, сражений и расправы с ни в чем не повинной каретой я наконец снова согрелась! По моему, я дрожу только от возбуждения. – Ты так сильно возбуждена? Честно говоря, с ним творилось то же самое. Кровь бешено бурлила в жилах, и, хотя голова трещала, энергии в нем было столько, что, казалось, войди он в воду, смог бы до плыть до самого Кале. Но это скоро пройдет. Подумать только, Корри добрых три часа висела на запятках экипажа, прежде чем лошади остановились. Она просто упадет, как поваленное дерево. Оставалось молиться, чтобы она не заболела. – Теперь уже не так, как минуту назад. Странно, какой всемогущей я себя вдруг почувствовала. – Да, но это долго не продлится. И я не хочу, чтобы ты заболела. Завернись покрепче в мой фрак. А теперь, ничего не поделать, придется идти. Он сунул оба пистолета за пояс, взял ее за руку, и они пошли, стараясь не выходить из леса. – Они станут нас искать, а это означает, что следует избегать больших дорог. И нам нужно добраться до города. – Они ожидают, что мы вернемся в Лондон, – нахмурилась Корри. – И похитили тебя потому, что хотели обменять на сэра Дугласа. – Да, я так и понял. К сожалению, они ни разу не произнесли имени нанявшего их человека. Прости, что не рассказал о покушениях на моего отца. Мне следовало так и сделать, прежде чем ты услышишь все от посторонних. – Следовало, – согласилась Корри, – Я же не чужая, Джеймс. А все только и говорят что о неудавшихся убийствах. Джеймс остановился, повернулся к ней и сжал грязными ладонями ее щеки, вымазанные сажей. – Спасибо, что спасла мою шкуру. Откуда ты узнала? – Увидела, что официант вручил тебе этот клочок бумаги. Я слишком хорошо знаю тебя, Джеймс. Сразу заметила, как ты встревожился, и последовала за тобой. Когда они набросили на тебя одеяло, я поняла, что не смогу тебе помочь, вот и прыгнула на запятки. – Ты всегда была превосходным грумом. – Да, – кивнула Корри, поправляя волосы. Джеймс молча восхищался ее отвагой. Но она, конечно, совсем не считала себя храброй и, начни он ее восхвалять, просто ответила бы, что по другому было невозможно и что он наверняка бы сделал то же самое для нее. И верно, он просто набросился бы на них, пытаясь Перегрызть глотки, и, вероятно, дал бы себя убить. – Я как раз пытался развязать себе ноги, так, чтобы Оги не заметил, – продолжал он, – и тут услышал, как кто то скребется на крыше. Оги уже успел задремать и даже не встрепенулся. Ты дала мне время распутать веревки. Сообразила, как лучше поступить. У тебя хорошая голова. Корри просияла. – Честно говоря, я едва не сломала ногу, взбираясь на крышу. Там доски почти сгнили, и я страшно боялась, что свалюсь прямо на голову Оги. Джеймс засмеялся, но тут же стал серьезным. – У меня есть немного денег, мы не совсем нищие. Правда, оба выглядим так, словно только что побывали в битве. |
